Я — тот, кто тебя уничтожит

Покачиваясь на ногах, поднялась с постели, а после отправилась через комнату в сторону ванной, где меня уже ждала бадья с водой, если я все правильно поняла. Проходя по ковру, внимание привлекло что-то мелкое, валяющееся на полу рядом с ножкой кресла. Подошла, наклонилась, отчаянно сдерживая тошноту, и подняла одну из своих перчаток.

Одна, что было определенно точно, была в моем плаще, оставшемся в горящем доме. Значит, эта та, что я «обронила» еще в ратуше.

Боясь поверить, встряхнула местами протертую перчатку из грубой кожи и мне на ладонь выпало небольшое кольцо, что привлекло мое внимание еще у Рамзая.

С виду это казалось просто кольцом и ничего в нем странного не было, кроме того факта, что для мужчины оно было непозволительно мало. Но куда больше меня зацепил даже не размер, а камень, ярко поблескивающий красноватым блеском.

Точно такой же камень я видела на перстне Рэдоя в нашу первую встречу. С тех пор он избавился вообще от всех украшений на себе, чтобы не привлекать внимания, но мне хватило и одного взгляда, чтобы запомнить этот странный камень.

Осталось лишь дождаться Таша, чтобы прийти к окончательному выводу.

***

Глава 7

Я как раз закончила с перевязкой, стараясь разработать мышцы и перетянуть ребра достаточно, чтобы все еще саднящая рана не доставляла проблем, а движения не были скованными. После перевязки достала свой последний комплект одежды, досадуя лишь на то, что его сложно назвать зимним. А куртки, плаща и единственных плотных штанов я лишилась, как и обуви.

За этим занятием меня и застал стук в дверь. Бросила взгляд на маяк, убедилась, что он блестит ровным металлическим блеском, и отправилась открывать, надеясь, что за дверью обнаружу Таша. Но это был не он, а Алан, все еще под личиной оборотня. В руках его я заметила большой сверток, а сам мужчина, завидев бледную и полуживую меня, слегка растерялся, но после прокашлялся и выразительно поднял брови, все еще поддерживая иллюзию немого.

Молча посторонилась и впустила мужчину в свою комнату, плотно закрыв за ним дверь.

– Я… это… В общем Гэврил сказал, что тебе одежда нужна. Вот, – красноречиво сгрузил он сверток на первый попавшийся стол. – Я не знал точного размера, потому, если ошибся – извини, – пожал он плечами.

– Почему ты ему помогаешь? – задала я интересующий меня вопрос. – Ты ведь ненавидишь его, – произнесла я ни разу не продемонстрированное, но все равно очевидное для меня.

– С чего бы это? Я в восторге, – неубедительно, впрочем, он даже не собирался скрывать иронии, засмеялся Алан.

Молча подошла к столу, на котором лежала моя вещевая сумка, и, не говоря ни слова, подняла свою перчатку, что он подкинул мне, забыв об этом упомянуть вампиру.

Мужчина дернулся, поджал губы, но отвечать не пожелал.

– Не все ли равно? Ты ему тоже почему-то помогаешь, хотя любишь его едва ли больше моего.

– Значительно меньше, – хмыкнула я, положив руку на живот и ладонью прикрывая место, которое, и горело, и зудело одновременно. – И все же, что-то тебя вынуждает находиться здесь, чему ты откровенно не рад.

– Слушай, давай не будем, – поморщился он. – Я всего лишь хочу поскорее отвязаться от всей этой истории. Усложнять и вязнуть во всем этом дерьме сильнее я не собираюсь. И если ты ведешь к тому, что я тебе сейчас на него стану компромат рассказывать, то забудь об этом. Против Рэдоя я не пойду. Разбирайся с ним сама. И если решишь ему рассказать о том, что я тебе помог – я буду отнекиваться.

– А ты уверен, что это непременно «дерьмо»? – заинтересовалась я, решив перевести тему, хотя отказ в помощи мужчины был досадным.

– Там, где фигурирует этот кровосос, иначе не бывает, – невесело заметил мужчина, а после серьезно посмотрел на меня. – Мой тебе совет – вали от него при первой же возможности. Если тебя рядом с ним держат лишь обещание наживы, поверь, оно того не стоит, – покачал он головой. Я промолчала, а мужчина понятливо кивнул и направился на выход. – И еще, – вдруг затормозил он, так и не взявшись за ручку двери, чтобы уйти. – Я знаком с ним достаточно давно и могу с уверенностью сказать, что чем больше ему нравится женщина, тем сильнее она страдает.

– Страдать больше, чем я от его общества, сложно, – сглотнула я, стараясь за скепсисом и сарказмом скрыть нервозность. Вспомнился недавний поцелуй и взгляд вампира, что невольно рождал в душе закономерную тревогу. Наверное, все дело в том, что поцелуи в моей не такой уж длинной жизни всегда становились поворотными событиями, что невольно начнешь волноваться после каждого. Не хотелось бы думать, что вампиром управляло нечто иное, чем обычная похоть и любопытство, когда он влезал ко мне в голову, намеренно искажая воспоминая в угоду своей прихоти, вместо того, чтобы узнать, как все сложилось на самом деле.

– Дело твое, – пожал он плечами в безразличном жесте. – Просто помни, что последняя женщина, с кем он задержался больше одной ночи, сейчас неизвестно где, с кем и в каком положении. Ты же с ним еще не спала, а уже едва душу богам не отдала.