Я требую… свадьбу!

– Могу сказать, что у вас есть один, максимум два месяца до того, как вы закроетесь навсегда.

На мгновение Флора замерла, не зная, как реагировать.

– Возможно, для вас это и ничего не значит! – бросила она, стараясь не думать о миллиардах Греко и горах, которые можно сдвинуть за такие деньги. О лазейках, которые можно найти в завещании. – Этот отель – наследство Джейми. Я не позволю оставить мальчика ни с чем!

Он кивнул.

– Приятно слышать. И я прекрасно понимаю, что вы рассержены.

– Как вы проницательны! Но нет, я не сержусь. Я просто в бешенстве!

И это ей идет, решил он, позволив своим глазам на мгновение задержаться на ее слегка приоткрытых губах.

– И не говорите, что я не имею на это права. Теперь я понимаю, почему вы рыскали ночью по дому. Вы искали улики, чтобы использовать их против меня в суде. У вас есть деньги, – от возмущения она едва не закашлялась, – но я имею право.

Его темные брови приподнялись, когда он с насмешливой улыбкой прервал ее:

– Вы очень наивны, если думаете, что справедливость всегда побеждает.

Она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

– Это что, угроза?

Айво не произнес ни слова. Он молча смотрел на нее, и в обсидиановых глубинах его глаз было больше угрозы, чем в любых словах.

Флора почувствовала дрожь. Страх проложил холодную дорожку по ее спине, в ней нарастала паника. Но она должна была показать ему, что он ее не запугал.

– Извините, но я не могу представить вам доказательств, что я была пьяна, ухаживая за ребенком, или устраивала здесь ночные оргии.

Чувственный образ обнаженной огневласки на мгновение выкинул Айво из реальности.

– Мы могли бы ускорить дело, если бы вы сократили количество театральных сцен.

Ее глаза презрительно сузились.

– Вы знаете, мне кажется несколько извращенным этот ваш внезапный интерес к Джейми. Раньше он вас нисколько не интересовал.

– Я не знал, что он существует.

Флора моргнула.

– Вы думаете, я в это поверю?

Он равнодушно пожал плечами:

– Вы можете верить во что хотите. Я не собираюсь представлять вам никаких доказательств.

– Вы позволили мне рассказать о Сэми и Бруно, не сказав ничего… – Ее голос дрожал, когда она вспомнила о других вещах, о которых она рассказала, думая, что он был незнакомцем, которого она никогда больше не увидит. – Это подло.

Впервые Айво выглядел слегка смущенным, но ее это не обмануло. Она предложила «оливковую ветвь» Сальваторе Греко и получила в ответ оскорбление.

Вероятно, Айво приехал сюда потому, что выраженная в юридической форме угроза и подкуп не сработали. Таким образом, он являлся ее физическим эквивалентом.

Флора вскинула руки, выражая отвращение, и, прошагав через комнату, остановилась и повернулась к нему. Руки сложены на груди, губы сжаты.

– Ладно. Говорите то, что пришли сказать, и уходите. – Ее лицо приняло выражение решительной незаинтересованности и ожидания.

– Мой дед умирает.

– Очень сожалею.

Дело в том, что это были не просто слова. Он верил ей. Флора слишком часто заставляла его чувствовать себя виноватым – как будто ему и так этого не хватало! Ее мягкосердечность была ее проблемой, а не его, напомнил он себе, и, если он воспользуется этим, ей придется винить только себя.

– Он очень страдает?

Айво моргнул, только сейчас сообразив, что не спросил об этом.

– Даже не знаю. Он не привык делиться такими вещами.

Она понимающе кивнула. Флора Хендерсон по‑прежнему верила в фундаментальную доброту человечества. Она не могла принять существование эгоизма и лжи.

Неизбежно, что однажды кто‑то сотрет это идеалистическое сияние из ее глаз, и Айво был рад, что его не будет рядом, чтобы это увидеть.

– Итак, вы пришли потому?.. – Ее плечи вопросительно поднялись.

– Дед хочет видеть своего правнука.

– Это никогда не было проблемой. Но он хотел не видеть, а купить его. Дед желал, чтобы я вообще отказалась от каких‑либо прав. Раньше я не знала, что такое могла сделать его семья, чтобы заставить Бруно уйти. Теперь знаю.

Но человек, сидящий перед ней, не ушел; он был одним из них. Факт, о котором ради Джейми она всегда должна была помнить.

– Сэми и Бруно тоже хотели, чтобы я… – Ее глаза опустились, затем поднялись, сверкая огнем. – Возможно, я не самая лучшая мать, но я люблю Джейми и не отдам его ни за какие деньги. Мне очень жаль, что ваш дед болен, но я ничем не могу вам помочь.

Честная игра, похоже, была вторым ее именем, так почему же у него так скверно на душе?

– Конечно, я понимаю.

Глаза Флоры расширились.

– В самом деле?

Айво пристально осмотрел комнату, прежде чем остановиться на ее лице.

– Этот дом для вас много значит?

– Они построили его… для Джейми.

Дрожь в ее голосе заставила его стиснуть зубы.

– Это та жизнь, о которой вы мечтали?

Флора бросила на него недоуменный взгляд, словно он говорил на незнакомом ей языке.

– Вам сколько? Двадцать пять? Двадцать шесть?

Айво был удивлен: неужели ей никогда не приходило в голову отказаться от ноши, которую на нее взвалили?

– Вы и так это прекрасно знаете, – резко ответила она. – У вас там на меня, должно быть, целое досье.

Он пожал плечами и улыбнулся.

– Это очень тонкий файл. – Айво поднял руку и показал пальцами.