Я - твое поражение (СИ)

- Гефестион должен умереть! Только потеряв его безвозвратно, наш царь сможет побороть наваждение которое принимает за любовь. Спаси Александра, Протей!

Не знаю, что меня поразило сильнее: заговор с целью лишить жизни или подозрение в твоей неверности, но, солнце поднялось над долиной и закатилось за горизонт, а я все сидел под старым деревом и слушал, как шумит склоняясь под холодным ветром сухая трава. Я не думал о смерти, и не хотел твоих оправданий, в такие минуты я размышлял о совершенно посторонних предметах.

- Как бы поскорее выплатить Эсхаку долг. Почему захромал Рыжий? Сколько у меня осталось в Пелле золотых браслетов, а сколько серебряных. Олимпиаде не идет желтый цвет, с чего бы она везде появляется в шафрановой накидке.

Не чувствуя времени, словно став добычей нимфы дриады, обитательницы кряжистой оливы, желал слиться с ее стволом. Нагретая за день кора согрела, о, если бы боги вняли моим молитвам и превратили в дерево, чтобы пахучей смолой я оплакивал раны нанесенные судьбой –дровосеком! Слыша твой голос, ищущий потерянного филэ и крики людей с факелами, прочесывающие сад, хотел только одного, обрасти мелкими кожистыми листочками и цветами, так чтобы никто и никогда не узнал меня.

- Мы едем к иллирийцам!

Сказал утром, так словно собирался на охоту. Не привыкший возражать, я лишь вскинул левую бровь, удивляясь скорости решения.

- К извечные врагам Македонии, царя Филиппа и тебя лично.

- Испугался?

- Недальновидный чурбан! Ты желаешь живьем прыгнуть в воды Стикса?

- А у меня есть план!

Смеясь, ты обнял меня за плечи, целуя в ухо, обдавая горячим дыханием. Надо ли говорить, что, найдя в саду, ты, по обыкновению потащил меня на ложе, не спрашивая, зачем я просидел весь день на земле. Тебя уже тогда не интересовали подробности непонятно откуда взявшейся тоски и плохого настроения филэ. Да ты и сам не желал кое-чем делиться.

Первые измены, первые недоговорки, первые сомнения.

Я промучился бессонницей всю нелегкую ночь, и выглядел на утро не слишком бодро. Ты как всегда по своему, истолковал мою печаль.

- Не злись, моя милая бука! Не навсегда. Кроме того, Протей едет с нами.

- Я этому не удивляюсь.

Задержавшись еще на пару дней у жаждущего нас спровадить дяди, все ради охоты на какую-то знаменитую горную свинью, и убив ее в логове вместе с поросятами, мы, запасшись провизией и одев варварские одежды в виде узких штанов и напротив слишком просторных рубах, втроем направились к границе. Скрыться среди полудиких племён иллирийцев, находящихся в постоянной борьбе друг с другом, возможно и было мудрым решением но, имея всего три меча против тридцати тысяч недружественных клинков… эта мысль не давала мне покоя. Поглядывая на тебя со стороны, я гадал как много ты не договаривал – почему? Берег меня? Или напротив, склонялся к мнению родителей, считавших меня игрушкой для спальни и не более. Протей, казалось напротив лишен всяких сомнений, сидя на широкой спине серой кобылы, вертел головой во все стороны, то и дело обращая твое внимание на еще один странный утес или на еще одно уродливое дерево.

- Гефестион, ты молчишь с самого утра, за всю дорогу не произнес ни слова.

- Кто я такой, чтобы высказывать собственное мнение?

Ты резко осадил Буцефала и развернув коня, подъехал ко мне.

- Объяснись!

Поигрывая поводом Рыжего, я исподлобья посмотрел на тебя, не зная, как докричаться до любимого, сказать, как ты мне важен и как унижает меня измена, и только я набрав воздуха в лёгкие, решил излить свою печаль Протей заорал:

- Иллирийцы.

Молниеносно сбросили ножны, мы готовые дорого продать жизни, сплотились спина к спине. Скакавшая на нас толпа с визгом и улюлюканьем окружила, беря в плотное кольцо, сидящий на рослом пегом жеребце их предводитель скинул закрывавший половину лица шлем. Отрывисто спрашивая: - кто мы и зачем появились в его владениях? Опережая тебя, я заговорил на их языке. Суровые лица вечных воинов смягчились, особенно когда я упомянул в речи имя Крисида, своего друга. В знак подтверждения слов, показал им тот самый бронзовый кинжал, из-за которого в свое время убили Карана. Узнав оружие родича, предводитель вконец уверился в наших добрых намерениях и пригласил разделить с ним стол. Ничего не понимавший, Протей настороженно сжался когда новый знакомый Дакар, внезапно хлопнул его по спине и предложил хлебнуть из бараньего меха. Что ж, мои усилия по завоеванию доверия дикаря, принесли первые плоды, и они оказались сладки как медовые соты горных пчел, которыми нас почивал гостеприимный хозяин.

Дождавшись, пока иллирийцы, нагрузившись вином и медом, станут тяжеловеснее, сев по одну сторону от Дакара и оставив второе место за тобой, осторожно попросил дать нам на время убежище. Иллириец, хитро усмехнувшись, наморщил смуглый лоб, что-то соображая.