Я твой монстр

Я бы не заметила, но у меня на прослушке почти весь дворец стоял, так что, когда я услышала всхлип, определить, откуда он труда не составило. Гораздо сложнее оказалось в трех халатах и с прической лезть под лестницу. Я не толстая, нет, но халаты, пояс, грудь…

– Юмичи, – окончательно осознав, что застряла, позвала я.

Ребенок с бледным зареванным лицом выскользнул из темноты. Увидел меня, несмотря на ограниченность пространства даже умудрился поклониться и спросил:

– Младшая госпожа, что вы тут делаете?

– Застряла, – я была честна как никогда.

Малыш несколько секунд разрывался над дилеммой он еще маленький, или уже мужик? Выбрал второе, и сказал:

– Давайте я вас подтолкну.

Скептически скривившись, я решила, что:

– Это не самая лучшая идея.

И тут мелкий сказал:

– Это единственный выход. Я, получается, тоже застрял.

Обалдеть просто.

Я простонала, и уже собиралась вызвать кого-то из ребят, по идее Полудохлый должен был быть ближе всего, но тут кто-то коснулся моей ноги.

И с первого прикосновения его пальцев, я уже знала кто.

– Я позову на помощь! – вскинулся малыш, активируя свой наручный сейр.

– Поздно, мелкий, нас накрыли, – печально сообщила я.

И пока Юмичи пытался понять, о чем я, я собственно поинтересовалась у его старшего родственника:

– Ты в курсе, что лестница просматривается с девяти камер?

– С восьми, – не согласился Акихиро, в то время как его пальцы, пробравшись под все мои халаты, медленно двинулись по внутренней стороне бедер вверх.

– С девяти, уж поверь мне, девятую я ставила!

«Да ладно, пусть продолжает, интимненько у вас выходит», – по внутренней связи сообщил Слепой.

Именно по внутренней, той, что Адзауро превосходно отслеживал.

С тяжелым вздохом, Чи взялся за мой пояс, и рывком высвободил вход от собственно меня.

Поднявшись, я отряхнула невидимую и несуществующую пыль с халатов, гордо вздернула подбородок и под насмешливым взглядом Акихиро, выдала:

– Да, я поправилась. Это не преступление!

Усмехнувшись, Чи произнес:

– Это конечно нет. А вот попытка застрять под лестницей уже да.

– Это как? – не поняла я. – Как в принципе можно инкриминировать застревание под лестницей?

Адзауро не ответил, лишь протянул руку и поправил заколку с цветами в моих волосах.

Одно движение, легкое касание его длинных пальцев к прядям моих волос, всего лишь дотронулся, но у меня быстрее забилось сердце, а в глазах… в моих глазах все четче и четче становился его образ, словно осколки разбивающихся надежд вырезали его профиль в моем сердце.

Я отшатнулась, разрывая прикосновение, отвернулась, пытаясь скрыть чувства, которые… да, пожалуй, только слепой бы и не заметил, ну в смысле обычный слепой, а не тот, который всеми своими двумястами глаз наблюдал за каждым моим шагом.

«Кей…» – раздалось тихое в наушнике.

Дохлый дерсенг, как же это больно – делать вид, что все происходящее тебе абсолютно безразлично. Но я была превосходной лгуньей, и… кто если не я?

– Юмичи, – я согнувшись заглянула под лестницу, – поможешь мне?

Малыш выполз из узкого пространства, поднялся, отряхнул свою форму, испуганно отшатнулся от Адзауро-младшего и спросил:

– Вам нужна помощь, младшая госпожа?

– И еще как! – заверила я.

И схватив ребенка, утащила за собой туда, где появляться ему было нельзя, и об этом знали и я, и он, и даже слуги, которые сейчас сервировали стол. Для них, мое появление за руку с именинником стало шоком настолько, что одна из служанок, обронила стопку тарелок, внеся хаос и смятение в помещение, где и так с нашим появлением нарушился весь упорядоченный ритуал приготовления к празднеству в резиденции Адзауро.

– Младшая госпожа! – воскликнул дворецкий.

– И ключевое слово в вашем возгласе – «госпожа», – мило улыбнулась я.

Очень мило. Оскалившись практически. И оскал мой стал на порядок плотояднее, когда Юмичи увидел, что на каждом стуле для гостей лежит плеть. Кожаная черная плеть, крепленная к красному полированному дереву рукояти. И малыш содрогнулся всем телом, а я…

– Да, Юмичи, с них мы и начнем. Собирай все и тащи сюда, – я указала на каменную плиту у самого большого камина.

– А, – мальчик был в растерянности, – а что госпожа будет делать?

– Праздновать, Юмичи, сегодня мы будем исключительно праздновать. Зажигаем, малыш, поверь у тебя будет самый лучший день рождения в жизни.

Но ребенок смотрел на меня испуганными глазенками загнанного зверя… Он знал, он все знал… всё и всех, ну кроме меня.

– Ммм, устраиваем, ты и я, кто больше всех соберет плеток, тот получает… тот получает… тот получает…

– Что получает? – не выдержал Юмичи.

– Робота-ниндзю! Последнюю модель! Хочешь?

Юмичи ринулся собирать все плети, с проворством ребенка, у которого вдруг за спиной выросли крылья, и я, конечно, собиралась дать ему фору, все-таки он сегодня герой торжества, но почувствовав на себе взгляд, обернулась и увидела Чи.

Младший господин стоял, привалившись плечом к дверному косяку, сложив руки на груди и вопросительно глядя на меня. Одним взглядом он не ограничился:

– Ты что творишь, Мари?

– А я не творю, Чи, я вытворяю, – весело улыбнулась ему.