Я твой монстр

Нет, меня не смутили вопли моей «свекрови» и даже укоризненная речь старшей госпожи не тронула, мне просто и без них было мерзко, горько и тошно. И я поднималась в одних носках по ступеням лестницы Хризантем, и повторяла про себя «Я-крыса, я-крыса, я-крыса»… Десятки, сотни раз, заставляя себя поверить, заставляя свой мозг относиться к происходящему отстраненно, заставляя себя не думать о Чи… Просто не думать. Никоим образом не думать… Сегодня заставлю Адзауро-старшего покончить с собой, а завтра мое место уже займет другая Мари Эйтонари. Она будет похожа на меня как две капли воды, она уже в процессе изучения языка и традиций Ятори, и она будет профессиональнее меня, гораздо профессиональнее…

Потому что влюбиться настолько, что сердце замирает при одном воспоминании об Акихиро Чи Адзауро, это верх непрофессионализма… я не имела на это права. Никакого права.

***

Последующие четыре часа прошли напряженно. Празднование начиналось в полночь, что как по мне поздновато, особенно для детского праздника, но Ятори такая Ятори… Приходилось подстраиваться под их правила.

А еще проваливаться в пси-связь, часто-часто туда проваливаться…

«Где конкретно ставить катану?» – вопрос от Утопленника.

«Дозировку рассчитал», – от Алхимика.

«У них оказались запасные плетки», – от Слепого.

«Не забудь броник», – от Полудохлого.

Это было состязание на тему «кто-кого», они нас поимеют или мы их. Уже на этапе подготовки, я могла точно сказать – мы их. Гарантировано. Нет, Ятори это Ятори, на интригах они собаку съели и не одну, но мы это мы – игр по правилам не будет. И броника на мне не будет тоже. Это, конечно, не слишком профессионально, но увы – мне предстояло танцевать на острие лезвия даже не кинжала – бритвы, а бронежилет сковывает движения. Как, впрочем, и традиционный костюм невесты – меня в него наряжали долго, старательно и тщательно.

Меня нарядили в пять халатов, замотали так, что не вздохнуть, накрасили по местным традициям – белый грим, черные брови вразлет, алые губы, вполовину меньше моих – не макияж, а маска. И да, снова были хризантемы. Одни сплошные хризантемы, на верхнем халате, на сандалях, в прическе. Я была не невеста, я была сплошная клумба.

– Оставьте меня, – приказала, когда с нарядом было покончено.

Служанки поклонились, и, пятясь назад, в таком же поклонном виде, ушагали за дверь.

Следующим моим действием была блокировка камер. Всех камер, и моих и службы безопасности Адзауро. И лишь после я подала сигнал Полудохлому – он запрыгнул ко мне через окно, поставил пакет с нужной мне одеждой на столик перед трюмо и спросил:

– Помочь?

– Давай, – согласилась я, потому как замотали меня туго, настолько туго, что я уже раздумывала, а не порезать ли мне эту гадость, которую так опрометчиво обозвали поясом.

Полудохлый размотал меня быстро, потом помог снять все до последнего халата, после я, подхватив пакет, скрылась в ванной. Заценила особенно грим наложенный служанками, поняла, что красота страшная сила, и принялась все это смывать.

Смыв белую маску, я переоделась. Белое хлопковое белье было заменено алым, ажурным, идеально поддерживающим грудь, потрясающе подчеркивающем талию, ну и чулки – куда без них. А вот без деревянных сандалий еще как можно было обойтись – и я достала из пакета алые туфли на высоком каблуке.

Идеально!

Далее макияж. Я не видела смысла превращать свое лицо в фарфоровую маску, но отдала дань яторийским традициям, и потому использовала значительное количество тоника. Подчеркнула хайлайтером взгляд, скулы и губы. Подкрасила глаза, которые и так были после всех операций далеко не маленькими, но несколько правильных штрихов подводки, немного блестящих теней, много туши на ресницы – и глазищи стали огромными. Губы я накрасила алым несмывающимся тоном, сделав сразу две вещи – подчеркнув сексуальность, и убрав подсознательное мужское нежелание пачкаться алой помадой.

Волосы распустила – идеальный вариант женской прически в глазах любого мужчины. Самый идеальный. На Ятори ценились прямые, гладкие блестящие черные волосы с синеватым отливом вороного крыла, у меня таких не было. Так что я распрямила имеющиеся светло-золотистые, спрей с маслом придал блеска, воск – удержал форму.

Свою заколку с колокольчиками, долженствующую демонстрировать мою чистоту, девственность и невинность, заколола слева, приоткрывая лицо и шею, и не портя основной вид каскада волос.

Когда я вышла из ванной комнаты, затянутая в корсет, с чулками, на высоченной шпильке и с правильным макияжем, Полудохлый пошатнулся.

– Значит все норм, – сделала правильный вывод я.

– Кей, ты… – его голос сорвался.

Никак не реагируя на его присутствие, я критически осмотрела имеющиеся халаты. Надевать все пять смысла не видела.

Выбрала два. Алый нижний, под цвет туфель и помады, ну и традиционный хризантемный сверху – традиции все же надо было соблюдать хоть как-то.

Пояс я все же порезала, оставив от десяти метров всего полтора. Заматывал меня Полудохлый. Несколько раз перезаматывать пришлось – первый раз он затянул слишком слабо, второй уже слишком туго, в третий вышло идеально.