Я твой, Родина

Соня побежала навстречу и через несколько шагов увидела Николая, четырех автоматчиков и связиста с рацией за спиной. Они стояли на свежепротоптанной тропинке. Какой у них странный, смешной вид. Поверх всего обмундирования надето нижнее белье. Шинели заправлены в кальсоны, выпущенные на сапоги. Из под белых рубах торчат воротники с петлицами. Ни дать, ни взять — в маскировочных костюмах.

Луна освещала лицо Николая — запавшие глаза и провалившиеся щеки. Он очень обрадовался встрече с Соней и козырнул широким жестом.

— Здравствуйте, товарищ гвардии сержант!

Из землянок, разбуженные криком часового, выбегали полуодетые танкисты и набрасывались с объятиями на разведчиков:

— Погудин!

— Никола, друже!

— Колька!

— Товарищ лейтенант!

— Подождите, дайте поблагодарить сперва. — Он скомандовал своей группе «смирно», подошел парадным шагом к Соне и крепко пожал ей горячую руку. — Ба-альшое спасибо, товарищ гвардии сержант!

— За что? — смущенно скрывая радостную улыбку, спросила Соня.

— Как же? За поддержку. Выдохнемся — рацию настроим, а вы зовете. Это здорово было! Кабы не вы, мы бы не дотянули. Нет, серьезно. Да вот еще снег, спасибо, вызволил.

— Что же вы не отвечали? — спросила Соня.

— Понимаете, передатчик встряхнули где-то. Ну, и… А приемник работал.

Николай тут же бесцеремонно стянул с себя нижнее белье. Снял шапку и отряхнул с нее снег. Потом оправил шинель и отослал своих бойцов:

— Ну-ка, живо — отдыхать. Завтра наговоримся. Отбой! Вы к себе, Соня? Пойдемте, мне в штаб. Эх, попрошу сейчас у полковника ха-арошую папиросу! Натерпелись мы без курева.

Они медленно зашагали рядом. Николай, не скрывая радости, смотрел на девушку, и в ушах у него звенел ее зовущий голос: «Вихорь! Вихорь» А Соня вдруг почувствовала себя усталой, ослабевшей. У нее слипались глаза. Хотелось лечь, закрыть их и ни о чем больше не думать. «Вернулся! Вернулся!»

Не разговаривая, они медлили. Потом Николай увидел комбрига и начальника штаба, которые вышли ему навстречу. Он наскоро попрощался:

— Ну, будьте здоровы… Соня! Спасибо! В долгу мы перед вами, о-очень.

Был легкий морозец. У Сони горело лицо. Она остановилась и проводила Погудина взглядом. Тот подошел к командирам, вытянулся в струнку, даже каблуками щелкнул и громко отчеканил:

— Товарищ гвардии полковник! Разрешите доложить — ваше задание выполнено!

Почти до рассвета Николай рассказывал командирам о коротком бое в замке, о системе обороны противника за линией фронта. По офицерской книжке убитого обер-лейтенанта установили, какая часть прибыла с Запада. Германское командование снимало свои дивизии с фронта, где наступали англичане и американцы, и перебрасывало их на восток.

Николай рассказал, как, они отлеживаясь при появлении опасности в валежнике, в стогах соломы, никак не могли приблизиться к переднему краю. Но в ближайшем тылу, у врага разузнали многое. За эти трое суток до того, как выпал снег, измучились, плутая вокруг да около, но не теряли надежды на спасение.

— Если б не наш Петя, — тихо закончил Николай, — мы бы не вышли оттуда. Немцы, наверное, подумали, что на чердаке был всего один русский. Нас и не искали.

Николай, замолчав, подал комсомольский билет. Командир бригады прочитал вслух: «Банных Петр Васильевич, год рождения 1926».

— Да-а, — произнес задумчиво он. — Начальник штаба! Представить всех к награде!

— Мы просим вас, товарищ полковник, вынести благодарность и гвардии сержанту Потаповой. Не она — ребята не выдержали бы.

— И сержанта Потапову тоже. Хорошо работала. Правильно, Погудин?

Николай склонил голову:

— Извините меня, товарищ гвардии полковник, дайте еще раз закурить, — растерянно вымолвил он.

Глава 10

Окончилась артиллерийская подготовка. Смолк рокот орудий, и советские танки, окрашенные под снег в белое, двинулись вперед. Тысячи машин устремились сквозь дым и пыль первой линии вражеской обороны, поднятой в воздух и превращенной в прах нашими артиллеристами. Многомоторный гул рванулся ввысь и пошел шириться по равнинам. Это было наступление Первого Украинского фронта в январе 1945 года.

Ходуном заходила земля. На пути попадались польские деревеньки. Грохочущий поток танков огибал их с обеих сторон. Рушились на окраинах старые постройки. Их не задевали, нет, они рассыпались сами, не выдержав сотрясения почвы.

Танки шли сплошной лавиной, оставляя на полях глубокие борозды. Затем они разделились по армиям, потом по корпусам, наконец — по бригадам. Каждая получила свой маршрут, и на всех моторах помчалась к цели. Они разорвали оборону противника на лоскутья, сквозными ураганами пролетели глубоко во вражеский тыл, и далеко впереди наступающего фронта поднялась сокрушающая буря.

Три белых машины — танковый взвод разведки, взбивая укатанный на дороге снег, выехали на бугор. Впереди расстилалась небольшая впадина, потом — снова высотка, за которой по карте значился населенный пункт.