Я твой, Родина

— Буди ребят.

Автоматчик отыскал среди спящих Александра Черемных и затормошил его:

— Старшина! Старшина! Подъем!

Николай, сохраняя медлительность в движениях, подошел к окну. Он знал цену самообладанию в такие минуты и подумал: «Если идет много танков, то придется очень туго. Юрий с двумя машинами ничего не сделает».

За полями неубранных хлебов к небу поднимались огромные тучи пыли. Ветер дул в их сторону, и как ни старался Николай расслышать звук моторов — не смог. Лицо его нахмурилось, потемнело. Морщинки вокруг глаз вздрагивали.

— Товарищ старшина, старшина! Подъем! — Автоматчик тянул помкомвзвода за гимнастерку. — Спят, как мертвые!

Николай вынул пистолет и выстрелил в потолок. Как по команде, автоматчики вскочили, будто и не спали вовсе.

Все в ожидании смотрели на командира, который стоял к ним спиной у окна. И тут отчетливо послышался рев мощных советских моторов. Этот звук ни с чем нельзя спутать.

— Ура! Наши идут, — закричал кто-то во весь голос. Автоматчики зашумели. Тихо, чтобы не нарушить веселья, Николай подозвал одного из сержантов.

— Нуртазинов, готовь свое отделение в пешую разведку. До следующей деревни. Узнать, что за рощей. Есть ли оборона и как проходит? Пообедаете и отправляйтесь. Часа на полтора — не больше.

Сержант, сузив раскосые глаза, весело отчеканил:

— Есть, товарищ гвардии лейтенант! Разведаем все, что нужно.

Рокот моторов и лязг гусениц хлынул в деревню, затряслись стены. Проголодавшиеся десантники ринулись к приехавшей с танками кухне. Через несколько минут они уже шумно обедали во дворе того самого дома, где готовились обороняться. Старшина Черемных принес гармонь, которая хранилась в автомашине помпохоза, стряхнул с нее крошки сухарей и растянул меха. Мелодия вырвалась сразу громко, задорно, со звоном и переливами. Николай подмигнул гармонисту и запел свою любимую:

Начинаются дни золотые…

Голос у него был простуженный, незвонкий. Но он с большим чувством выговаривал слова:

Эх вы, кони мои вороные,
Вороные вы кони мои, —

подхватили остальные.

Миша Бадяев; десантник с остреньким носом, лукавыми карими глазами, дурачась, вскочил на спину своему приятелю-радисту. Схватив как вожжи, болтавшиеся на черном шлеме провода переговорного устройства, он высоким дискантом старался перекричать всех:

Нас не выдадут черные кони:
Вороных никому не догнать!

Под общий хохот радист прошелся козликом вокруг гармониста. Кто насвистывал, кто бил ложкой по котелку. За шумом уже не было слышно гармошки.

Николай незаметно отошел в сторону и отдал последние приказания отделению Нуртазинова. Семь бойцов пошли вперед, на запад от деревушки. Проводив их, Николай снова отправился спать.

Разбуженный песней, Юрий долго лежал на теплой решетке мотора позади башни, пока его не вызвали к майору Никонову. Майор бранил начальника снабжения. Горюче-смазочные материалы подвозились с опозданием.

— Что вы неживые, что ли? — басил комбат. — Не можете быстро заправить батальон машин! Сейчас вся бригада подойдет. Что тогда делать будете?

Воспользовавшись паузой, Юрий доложил:

— Товарищ гвардии майор, прибыл по вашему приказанию.

— Погоди, — Никонов едва обратил на него внимание, продолжая свой разговор со снабженцем.

Юрий терпеливо ждал. Наконец майор освободился.

— Здорово! Что же сам не приходишь, не докладываешь, как дела?

Юрий подробно рассказал, как произошел бой, как он принял на себя командование взводом танков разведки, где похоронили старшего лейтенанта Осипова. Повел к подбитым самоходкам, объяснил, зачем они переволокли их с места на место. Показал организованную оборону. Майор одобрительно поддакивал.

— Правильно. Так и надо. Захватить позицию — полдела. Удержать ее — труднее. Но к этому, вижу, вы отлично подготовились.

Он с интересом рассматривал вырытые под полом окопы и пробитые в стенах бойницы. И, наконец, спросил:

— Ну, а Погудин как? Хорош?

— Погудин? — Юрий спохватился, что ничего еще не рассказал о том, как замечательно действуют автоматчики, и восторженно начал: — Десант Погудина отличный. Прошу, товарищ гвардии майор, оставить его на будущие бои…

— Э-э, браток, смотря как обстановка сложится.

Осматривая оборону, они вошли в дом, где спал Николай.

— Вот он, — шагнул к нему Юрий.

— Постой, постой, не буди. Ишь, дьяволенок! — произнес Никонов свое любимое словечко. — У Погудина хорошая способность: спать, когда есть хоть пятиминутная возможность. Поэтому у него всегда свежая голова… — Майор выглянул в окно. — Вон комбриг приехал!

Они вышли навстречу маленькой автомашине, которая, пыля, подрулила к самому дому. Полковник, невысокий, подвижный, выпрыгнул не дожидаясь, пока шофер затормозит:

— Здравствуйте, товарищи! Ну как, Василий Иванович, готов идти дальше?

— Машины заправляются, товарищ полковник.