Я твоя (не) желанная истинная, дракон!

— Кем приходишься ему.

— Никем, — ответила я честно, и прежде чем Оллин успел раскрыть рот, добавила: — Но его мама заботится обо мне. У меня нет родителей.

Вспышки синего света на миг ослепили меня от того, как близко человек наклонился ко мне, но затем он разогнулся и ни говоря больше ни слова, подошёл к своему напарнику, и они вместе ушли к следующей повозке.

Вздох облегчения, сорвавшийся с губ каждого из нашей группы, показался слишком громким, и мы опасливо обернулись на проверяющих. Но те ничего не заметили, опрашивая других торговцев.

Теперь надо было дождаться окончания проверки. Луна высоко светила в небе, отмеряя половину ночи, а я зябко поёжилась от пронизывающего ветра. Осталось надеяться, что обоз пропустят вперёд. Или хотя бы ту его часть, которая без проблем прошла проверку.

Глава 10

Когда проверка закончилась, ворота с надрывным скрипом и оглушительным грохотом, с каким обычно жестяные пластины сталкиваются с камнями, раскрылись, позволяя цепочке повозок ехать дальше. Я быстро залезла в телегу, и вскоре жёсткая дорога вновь повела нас вперёд.

Когда мы отъехали достаточно далеко, чтобы напряжение спало, а жуть от странных проверяющих позабылась, я спросила у шагающего рядом Оллина:

— Если вы избегаете магии, как получилось, что вы приютили Рина?

Вспомнив, как этот забавный мальчик с неожиданной изящностью, которая обычно приходит лишь с мастерством, поднял в воздух поток воды, я вновь испытала удивление.

— Это мама, — протянул Оллин с некоторой досадой. — Она, конечно, не доверяет вашему роду, но считает, что маги при хозяйстве очень полезны и облегчают работу. Говорит, была бы магия, которая позволяет печь десять лепёшек за секунду, она бы всё отдала, чтоб заполучить такую. Столько денег, говорит, сделали бы!

— Но как он к вам попал?

Оллин замолк. Я догадалась, что его поток речи про маму был ничем иным как неуклюжей попыткой увести тему в другое русло.

Он хмуро ответил:

— Это давняя история. Никто не помнит её в точности, а кто помнит, тот не расскажет. Поэтому извини, но…

Я кивнула и отвернулась, давая понять, что закрыла тему. Но всё-таки было интересно… в деревне, где живут одни «бездарные», вдруг появляется мальчик с водной магией. И жители не хотят распространяться об этом чужакам. Да и среди них самих наверняка это не самая популярная тема — возможно, боятся, что у кого-нибудь окажется слишком длинный язык.

Но порадовало, что, несмотря на всё это, Оллин и Инэнка обращались с Рином как с обычным мальчишкой. Как с родным. Они стараются, чтобы он не чувствовал себя чужим и лишним?

Значит, какой бы ни была та история, неприятным в ней был вовсе не Рин, а то, что привело его туда. Или — кто привёл…

Возможно, именно из-за этого деревня стала очень подозрительна и осторожна по отношению к магам. Быть может, они боятся, что вслед за Рином в деревню обязательно потянется шлейф из прошлого и страшных тайн, обязательно связанных с магией, и тогда с ними случится несчастье.

И они правы. Секреты могут быть похоронены на долгие годы, а потом всплыть тогда, когда этого уже никто не ждёт.

Я мотнула головой, чувствуя, что уже начинаю предполагать то, к чему не имею оснований. Ищу параллели между случаем Рина и своим. Словом, надумываю. Решив оставить эти размышления, я постаралась перевести мысли в сторону ближайшего будущего, но крохотная интуитивная мысль всё же мелькнула в сознании: я ещё столкнусь с этой деревней и её обитателями, и в этой встрече тайна появления Рина наверняка будет ключевой.

-

Мне удалось поспать ещё несколько часов после того, как я утолила нервный голод на ночном привале. Когда открыла глаза после чёрного, бесформенного сна, голова была тяжёлой. Нехорошо так ломать режим. Судя по солнцу, я проснулась ближе к полудню.

Оллин обрадовал новостью, как только увидел, что я встала:

— Совсем скоро доедем до поселения. Видишь вон те скалы? — Он указал на горизонт, где высились странные рыжие каменные горы, и я кивнула. — Это Ржавые скалы. Значит, за ними Солёное озеро. А там уже до городка рукой подать, можно даже пешком дойти — так, скорее всего, и сделаем, когда все остановятся на привал. Проведу тебя и вернусь к своим, мы дальше поедем.

— Отлично, — ответила я. — А как именно я доеду до Академии?

— Там полно извозчиков, едущих туда-обратно, так как многие ученики приезжают в городок на каникулах. Ну, чтобы сорить деньгами, конечно же… — он вздохнул, на мгновение его лицо стало каким-то обиженным и брезгливым одновременно.

— А мне нечем будет заплатить… — сказала я задумчиво, без особой цели, но потом ощутила крайнюю неловкость, потому что это прозвучало так, будто я намекаю на что-то.

Судя по всему, Оллин так и воспринял мои слова.

— Ну, я дам тебе с собой сколько смогу, — пожал он плечами, а я ощутила, как стыд окрашивает щёки в малиновый, аж всё тело закололось. Потому что сам Оллин был одет в старую, штопаную рубаху, его штаны явно на несколько размеров больше на поясе удерживала верёвка, а штанины были закатаны и зашиты так, чтобы не волочились по земле… и у этого парня я отниму последние деньги?