Я. Ты. Мы. Они

Стремясь поскорее укрыться от презрительного взгляда парня, я достаточно быстро долетела до школы, и даже перед уроком успела забежать к любимой Вере Андреевне. Она очень мне обрадовалась (ну хоть кто-то в этой школе!), и мы с ней проболтали до самого звонка. После чего я плавно перекочевала к учителю физики, а по совместительству и классной руководительнице — Любови Николаевне. В итоге, через десять минут от начала урока я оказалась в дурацкой ситуации, когда мы стояли с ней перед всем классом, и она решала, куда меня посадить. Можно подумать, что не было других способов привлечь ко мне внимание одноклассников. Меня и так часто подкалывали по поводу того, что родители работали в Южной Америке, считая чуть ли не миллионерами. И объяснять людям, что заграница — это далеко не всегда огромные деньги, было бесполезно. Одноклассники встретили меня равнодушно, хотя были и те, кто улыбнулся мне или помахал рукой в качестве приветствия, но как-то вяло и без энтузиазма. И лишь одна Карина Сомова демонстративно сморщила нос. Но тут тоже все было предсказуемо.

С Каринкой мы дружили с первого класса вплоть до конца прошлого года, когда мои нервы вконец не выдержали и сказали: «Стоп, баста». Умница, красавица и надежда всей школы, на деле оказалась той еще эгоисткой. Но эгоизм у Сомовой был какой-то избирательный, и доставался далеко не всем. Мне, видимо как близкой подруге, везло больше остальных: — Санечка, а реши за меня английский? Тебе ведь это ничего не стоит, а мне надо еще к встрече с Сережкой подготовиться…

— Саня, ну не улыбайся ты так, с твоими-то губами! Я бы их на твоем месте особо не демонстрировала.

— Ой, Саш, извини, я опоздала на час, но там такоееее было.

И я терпела, потом опять терпела, а потом еще немножечко… Она была моей единственной подругой, и мне льстило, что Карина выбрала именно меня. А потом в один момент так паршиво на душе стало от того, что нет у меня своей жизни, а лишь одни Каринкины желания. Я сначала решила просто от нее на время дистанцироваться, благо, надо было собирать чемоданы к родителям, да к экзаменам готовиться. Но Сомова не оценила потерю верного пажа и устроила мне истерику после экзамена по английскому языку, за который она, к слову, получила единственную четверку. С тех пор мы даже не здоровались.

Так что, придя в класс, я в очередной раз поняла, что и зацепиться-то мне морально здесь не за кого.

— Тааааак, Саша, с кем нам тебя посадить-то? — в задумчивости тянет Любовь Николаевна. — Иди-ка ты у нас к Черновой. Она у нас сидит с Павловым, но тот сейчас болеет. Лучше я их рассажу, а то Павлов в присутствии Черновой становится неработоспособным.

Класс весело гогочет от такого комментария. А я иду к незнакомой мне Черновой, сидящей на задней парте. Девочка явно была новенькая в нашей школе, потому что никакой Черновой за предыдущие 9 лет я в нашем классе не замечала. Впрочем, при приближении к месту назначения, я понимаю, что девушка не такая уж незнакомая. Это была та самая Алена, которая с утра выясняла отношения с неведомым мне парнем.

Я плюхаюсь на свободный стул и протягиваю руку:

— Саша. Быстрицкая.

Но новая соседка по парте явно не в настроении и полностью игнорирует мое приветствие. Лишь только смеряет недовольным взглядом. Вот и будь после этого приветлив с людьми. Я неловко опускаю руку и до самого конца урока стараюсь не замечать еще одного человека за партой.

А на перемене я попадаюсь на глаза Сомовой, которая въедливо на весь кабинет замечает:

— Ой, вы только посмотрите, кто решил осчастливить нас своим присутствием?!

Я стараюсь пропустить выпад мимо своих ушей, лишь только сцепляю пальцы под партой.

— Что, Быстрицкая, молчишь? Так и не решила снизойти до обычных смертных?

Пока я пытаюсь сообразить, что мне на это ответить, в разговор неожиданно влезает Алена:

— Ну что ты, Карина, нам всем серым и убогим далеко до твоих высот, — сказано это с таким ядом, что я понимаю — разногласия у них родились не здесь и не сейчас.

— Ой, Чернова, ты-то куда лезешь?! — надув губы, замечает бывшая подруга.

— Куда надо, туда и лезу!

По глазам вижу, что они еще бы с удовольствием продолжили свою перепалку, но тут звенит звонок, и мы все окунаемся в мир алгебры.

День проходит достаточно быстро, практически без дальнейших эксцессов. Мне выдают кучу заданий и ценных указаний, что хочется схватиться за голову, собрать чемоданы и умотать обратно к родителям в Уругвай.

Зато хоть Каринка остаток уроков просто делает вид, что меня нет.

А еще я весь день натыкаюсь на Него. Наверное, если бы не утренняя сцена с Аленой, невольным свидетелем которой стала, я вряд ли обратила на него хоть какое-то внимание. А теперь я вижу его всюду: в столовой, коридорах, гардеробе, даже у любимой Веры Андреевны, чей кабинет я искренне привыкла считать своим! Да и окружающие меня девицы постоянно с мечтательным придыханием повторяют: «Сашенька». А в женском туалете на двери кабинки черным маркером старательно выведено: «Саша Чернов, я хочу тебя». Ха! А ведь и спросить не у кого.