Я. Ты. Мы. Они

— Что это с Сашей?

— Да так, — бурчит себе под нос Алена. А я не лезу с лишними вопросами, не хочет говорить — ее право. Хотя как же мне в этот момент любопытно. Какое-то время мы идем молча, потом Алена все-таки не выдерживает:

— Он с утра с родителями поругался, — в принципе объяснение понятное и вполне исчерпывающее, но подруга продолжает дальше. — Сань, понимаешь, нас раньше трое в семье было. Ну, у нас еще брат старший был — Стас. А прошлой зимой он умер — сердце на тренировке не выдержало. Мы… Короче, нам всем тяжело было, а Сашке тяжелее всех, они очень близки были. Родители тогда со страху Сашку тоже с футбола забрали, ну чтобы не дай Бог … Но это все равно тяжело было, жить в той же квартире, где мы жили все вместе, постоянно встречать его друзей, ходить теми же путями. Мы сюда и переехали-то в надежде, что легче станет. Мама до сих о нем даже говорить не может. Оно, наверное, и правильно. Только Саша воспринял это как попытку вычеркнуть Стаса из жизни, как будто мы делаем вид, что его нет. Вот они с родителями иногда из-за этого и ругаются. Он сегодня опять хотел на футбол вернуться, у меня такое чувство, что он за себя и за Стаса играть хочет, а родители ни в какую. Вот с утра и скандал.

Аленка тяжело вздыхает, а я, если честно, не знаю, что здесь можно сказать, поэтому неуверенно тяну:

— Мне очень жаль…

— Да, жаль…

Мы уже почти дошли до самой школы, не проронив больше ни слова, но на пороге школы Аленка вдруг просит меня:

— Сань, забудь об этом хорошо? О том, что я сказала. В школе об этом не знают. И не надо им об этом знать…

— Да я и не собиралась.

— Я знаю, это так, на всякий случай. Просто если Сашка узнает, что я кому-то рассказала, он меня не простит.

На этом и порешили. Но Чернова все равно сторонится меня почти весь день. Вернее, на уроках мы сидим вместе, а на переменах она улепетывает то в библиотеку, то в столовую. И я понимаю, не один Саша тяжело переживает потерю брата.

Без Аленкиной компании мне резко становится одиноко, поэтому после 4-го урока я решаю дойти до Веры Андреевны, может хоть ин инглиш поболтаем так, ради развлечения. Я заглядываю в кабинет английского, но помимо Веры Андреевны там обнаруживается Саша Чернов. Я тушуюсь и уже почти скрываюсь обратно за дверью, когда слышу, как Вера Андреевна окликает меня.

— Сань, подожди. Зайди, мы как раз о тебе разговаривали.

Что обо мне? С Черновым? Боже мой, какой кошмар. Интересно, я хоть не покраснела?

Я все-таки захожу в кабинет, несмотря на внутреннюю панику. Мне указывают на место рядом с Сашей. Осторожно сажусь на самый краешек стула.

Тот неожиданно улыбается мне и подмигивает:

— Расслабься, я не кусаюсь…

— Зато я кусаюсь, — зачем-то говорю я. И Сашка вновь в удивлении поднимает бровь, как в тот самый первый раз. А у меня наконец-то есть возможность рассмотреть его вблизи, в очередной раз отмечаю для себя его бледность и синяки под глазами. И после этого бабуля называет меня полутрупом?! Хотя, Сашу то это как раз не портит, а наоборот прибавляет некой загадочности.

— Сань, — вырывает меня из моих размышлений Вера Андреевна, и мои глаза, наконец-то, отлипают от Чернова. — Знакомься, это Саша Чернов. Саша, а это Саня, я тебе про нее рассказала.

— Мы знакомы, она — Аленкина подружайка.

Ну вообще-то официально мы не знакомы, как-то у Саши до этого успешно получалось игнорировать наличие у сестры «подружайки».

— Саша в этом году заканчивает 11-й класс и в качестве выпускного экзамена выбрал английский язык, так как он ему нужен для поступления, — продолжает Вера Андреевна. — И если в успехе на уровне школы мы даже не сомневаемся, то вот сдача его в университете несколько беспокоит.

— Угу, — киваю я. Интересно, а я-то тут причем? Но сижу смирно и стараюсь даже на Чернова не коситься.

— Саша хочет поступать на международное право, а там усложненный английский, где приоритетной частью является устный английский, так как часть лекций ведется не на русском.

— Угу, — опять киваю я. А сама все еще не догоняю, причем я тут?!

— Так вот, Саша хотел бы очень подтянуть именно разговорную часть экзамена. А для этого ему нужен опыт общения с носителями языка. А у нас, как ты понимаешь, здесь с ними напряженно. А я бы ему с радостью помогла, но у меня излишне поставленное произношение, учительское, понятное.

— Угу.

— Поэтому я рекомендовала Александру обратиться к тебе. — Угу. Ой, что?!

— Сань, ну с твоим-то произношением и опытом ты у нас почти коренной носитель языка, — шутит Вера Андреевна.

А я даже от шока свое «угу» произнести не могу. Это они мне что сейчас предлагают?

— В общем, мы тебя с Сашей просим с ним позаниматься. Я думаю, вам это обоим пойдет на пользу. Ты его к экзамену подтянешь, а сама получишь преподавательский опыт, ты же все равно на иняз поступать хотела.

Я долго и упорно перевариваю информацию. Заниматься с Сашей? Черновым? Да я же при нем тупею. И не потому что он мне нравится… А… а просто тупею. А что Аленка скажет? Вдруг решит, что я тоже к нему подкатываю? Не знаю, сколько я так сижу, пока Сашка все-таки не выдерживает: