Я у себя одна, или Веретено Василисы

В начале каждой индивидуальной работы мы всегда договариваемся о ее направлении и о цели: «Что могло бы быть для вас результатом этой вашей работы?». Понятно, что иногда приходится поторговаться: таких «контрактов», как решение всех проблем за полчаса или «счастье вообще», мы не заключаем: это, что называется, дохлый номер. Для меня принципиально важно, чтобы цель и «фокус» работы формулировала сама героиня: это ее жизнь, ее чувства, мало ли что покажется ведущей и группе! Бывает, что на занятия приходят женщины, толком не знающие, с чем и почему им имело бы смысл работать – и что? Не раз случалось, что немного позже они «ухватывали» что-то настолько важное и для них, и для остальных, что их работа становилась главным событием дня. Меня не пугает отсутствие готовых формулировок – они, кстати, часто бывают неточными, заимствованными из популярной литературы или разговоров с подругами. Мне кажется, что сама по себе готовность потратить время, деньги и силы на групповую работу – это лучшее доказательство того, что «есть зачем». А уж сориентироваться и назвать словами – это не вопрос: чуть раньше, чуть позже, с моей ли помощью, без нее ли.

На одну длительную – то есть раз в неделю в течение нескольких месяцев – женскую группу ходила совсем молодая девушка, страдавшая ужасной застенчивостью. В первый раз ее вообще привела мама – как вы догадываетесь, сверхактивная и речистая. Почему-то у таких мам дочери сплошь и рядом тихие, словно с рождения прибитые бешеной активностью и постоянным вмешательством во все свои дела. И ездила девчонка откуда-то издалека, приезжала усталая и бледненькая, и на мой вопрос: «Кто хотел бы сегодня поработать?» – ни разу не выдвинулась. Правда, в работах других участниц подыгрывала, а в шеринге – прошу прощения, в разговоре о чувствах – порой говорила очень тонкие и глубокие вещи. Группа обращалась с ней бережно, с симпатией и на равных: было понятно, что всяческого дерганья и прямых инструкций типа «не сиди, будь активной, это же тебе надо» девочка и так хватила через край. К чему я рассказываю эту историю? А вот к чему: в конце нашей работы, на предпоследнем занятии, тихая Ирочка своим мягким голосом сказала, что ничего важнее этого общения в ее жизни не происходило с самого детства. Что она впервые сдавала экзамены в техникуме без паники, что для нее раскрылся мир взрослых женщин, которые, оказывается, тоже люди со своими переживаниями и слабостями (!). Что главная «работа над собой» происходила у нее внутри. Что она с трудом училась не зацикливаться на собственном привычном «что обо мне подумают», а сопереживать, ставить себя на место других людей. И что особенно она благодарна группе за то, что ее принимали такой, какая она есть. Монолог такого объема мы слышали от нее впервые – это раз. Она действительно была важной, незаменимой частью той нашей группы, своим присутствием и своей жизнью научила нас чему-то очень важному – это два. И наконец, сейчас история Ирочки напоминает о том, что для работающей группы важно уважение к своеобразию, к уникальности того способа выражать себя, который сложился у любой из ее участниц. Когда «рано» и когда «пора», о чем и какими словами, бурно и выразительно или тихо и почти без внешнего действия – все это моменты личного выбора: «своим голосом и о том, что важно для меня».

Из технических деталей добавлю, что главные психодраматические инструменты – это обмен ролями, дублирование (внутренний голос) и «зеркало». Обмен ролями позволяет ввести новое действующее лицо, его (или ее) голосом и глазами задать ситуацию, а заодно, может быть, и увидеть ее по-новому. Дублирование очень помогает думать и чувствовать – особенно когда чувства и мысли неясны, противоречивы. «Внутренний голос» всегда звучит из-за спины, любые его утверждения могут приниматься или корректироваться. Ну, а психодраматическое «зеркало» – это редкая возможность увидеть себя со стороны, что не всегда приятно, но почти всегда полезно. Все, что важно для героини в «месте действия», мы обычно обозначаем весьма условно – стульями: вот дверь, вот окно, еще здесь важен телефон, который все не звонит и не звонит… Может быть, на эти роли будут введены люди, может быть, они будут только обозначены – действие и чувства героини покажут, с какой подробностью и в каком направлении нам разворачивать работу. Меня всегда поражает, как легко и без всякого специального «натаскивания» группа начинает пользоваться этими инструментами – будто всю жизнь мы только и делали, что «исследовали свою правду средствами ролевой игры». Может быть, здесь дело в детских воспоминаниях? Для ребенка ведь естественно одушевлять все вокруг, говорить за куклу или машинку, подражать действиям героев фильмов…

Одна из замечательных особенностей психодрамы заключается в том, что другие участницы (даже те, кто не занят в ролях) всегда примеряют на себя и свою жизнь “шкуру” героини, как если бы сами побывали там, тогда, с теми, кто…