"Я у себя одна", или Веретено Василисы

Боже мой, как нас приучают к порядку с детства! И именно девочек, что потом не раз аукнется в наших собственных семьях. "Пока не уберешь иг­рушки, никакого... (телевизора, мандарина, чтения на ночь или чего еще мы страстно желали в пять лет)". Поправь. Одерни. Проверь. Не забудь. Подтяни. Где платок? Если мальчишкам еще прощаются гвозди с гайками в карманах и свалка в ранце, девочек дрессируют на совесть, благо материал сопротивляется куда меньше — до поры до времени. Сейчас еще малень­ким женщинам полегче: джинсы хорошо стираются, короткие стрижечки почти не требуют возни, крахмалить перестали, да и вообще прикидывать­ся говорящим манекеном приходится не так старательно. Но вот воспоми­нания зрелых женщин о белых нарукавничках, бантах, манжетиках и ут­реннем кошмаре заплетания кос — это нечто.

Дальше порядок наводится в голове: "Кто ясно мыслит, тот коротко и четко излагает", "Что значит забыла? Голову свою ты не забыла, надеюсь?", "Ус­пеха добиваются организованные люди, а не рассомахи"... Тем временем житейская мудрость тоже не дремлет: "Как увидят твою комнату, никто за­муж не возьмет", "Вот погоди, будет у тебя свой дом, тогда узнаешь". Узна­ем. Непременно узнаем.

Проходят годы, и полученные нами инструкции, равно как и наше умение их выполнять или яростно им сопротивляться, разыгрываются уже на сце­не нашей собственной взрослой жизни. И мы действительно что даже идеальный порядок в комнате еще ничего не гарантирует: неряшли­вую распустеху могут считать сексуальной, своеобразной, интригую­щей, — а подтянутая и аккуратная кому-то покажется скучной и старооб­разной (Еще бы: угадайте, кто из них больше напоминает строгую мамоч­ку?) Что поддержание порядка в доме, где есть мужчина, ребенок и собака, напоминает диверсионную работу в глубоком тылу врага. Мы узнаем, что организованность и четкость в делах вызывает отнюдь не ливень похвал, а снисходительную усмешку плюс стремление именно на нее, организован­ную и четкую, свалить побольше мелких и нудных дел. Узнаем, что уж там. Если постараемся и отделим нужное от ненужного, зерно от чернушки, се­мейный сценарий и происки внешнего мира от собственных целей, — то, может статься, найдем для себя какое-то решение.

Беспорядок вещественный, конечно, тоже не сам по себе важен. Скорее всего, столь напряженные отношения со всеми "роковыми" вопросами (Что за дом, ничего найти нельзя!.. У нас моль летает, дожили!.. Третий день это лежит на полу, нагнуться трудно?) — это лишь отражение других вещей. Связанных с зависимостью и властью, с пониманием своих женских обя­занностей и отчаянным сопротивлением им. И, конечно, со страхом того, большого Хаоса. О, у нас есть основания чувствовать его близкое при­сутствие. Нам напоминают об этой близости сотни ситуаций и картин — от нечищеных зимних тротуаров до "Криминальной хроники" по телевизо­ру, от достаточно свежих воспоминаний о путчах и кризисе 1998 года до совсем уж свежих впечатлений — о бесчинствующих футбольных болель­щиках в самом центре города. И прочая, и прочая...

Словарь — а стало быть, и жизнь — новейших времен изобилует понятия­ми, к которым просто не было времени привыкнуть: бартер, беспредел, бомж, брэнд, БТР, бутик — все "в одном флаконе". Непредсказуемость и дурь чужих решений, от которых зависят наши завтрашние деньги, работа, здоровье, жилье напоминают поведение отца-алкоголика: когда и в каком состоянии он придет и придет ли вообще, прятаться или скандалить, а главное — кончится ли это когда-нибудь и чем?

"Вдруг страшный грохот. Вилы грохота проткнули мне уши. Но сильнее того — крик женщин, стоявших в очереди. Как страшно все закричали.

Оказалось, пьяные грузчики просто уронили ящик с банками ту­шеного кролика (стеклянные) а мы-то... Но ведь сегодня то са­мое, "шестьдесят второе число"! [...]

За весь день ничего более не случилось. Прошло какое-то время. Я успокоилась, хотя и не очень: в газетах каждый день сообще­ния то о взрыве атомной подлодки, то поезд с химвеществами за­горелся, то... Да и этих... инопланетян видят все чаще и чаще, целая экспедиция в Пермской области работала, входила с ними якобы в контакт".

Это из прозы Нины Горлановой, книжка называется "Дом со всеми неудоб­ствами"[41]. Вот в этом самом Доме со Всеми Неудобствами мы и пытаемся навести хоть какой-то порядок — на уровне уборки в собственных жили­щах и жизнях. Ругаем, стало быть, мужей за не туда положенные носки, на­водим красоту по журнальчику "Мой уютный дом", стараясь не замечать боковым зрением "пейзаж после битвы" за окном...