Я – убийца

Штерн закрыл глаза и так крепко сомкнул веки, что в темноте замелькали яркие вспышки. При мысли о том, как придется сейчас поступить с Симоном, Штерна затошнило.

7

— Да, алло?

— Привет, Симон.

Мальчик удивился непривычному звучанию голоса.

— Вы странно говорите. А откуда вы знаете, как меня зовут?

— Роберт сказал мне.

— А, понятно. А вас как зовут?

— У меня нет имени.

— Э-э-э… Как это? У каждого есть имя.

— Нет. Не у каждого. Вот Бог, например. У Него тоже нет имени.

— Но вы же не Бог.

— Нет, но похож на Него.

— Почему?

— Потому что иногда я убиваю людей. Просто так. Ты меня понимаешь? Людей, как Карина и Роберт. Ты ведь их любишь?

Симон сжимал и разжимал левый кулак. В руке началось покалывание и пощипывание, и он знал, что это означает. Врачи всегда делали обеспокоенное лицо, когда он рассказывал им об этом. Они тут же начинали проводить с ним какие-то тесты и пропускали импульсы тока через его пальцы. До сегодняшнего момента он так и не понял, почему нервы в левой части его тела работали как сумасшедшие, хотя опухоль находилась в правом полушарии головного мозга.

— Вы пугаете меня, — прошептал Симон и ухватился за блестящий хромированный декоративный рейлинг, который тянулся вдоль нержавеющей барной стойки с шампанским. Со стула Симон предусмотрительно слез, как будто у него закружилась голова.

— Я перестану, если ты ответишь мне на один-единственный вопрос.

— Тогда вы им ничего не сделаете?

— Честное слово. Но для этого мне кое-что нужно у тебя узнать.

— Что?

— Роберт сказал, что ты хочешь убить кого-то еще. Это правда?

— Нет. Я этого не хочу. Но знаю, что это случится.

— Хорошо. Ты это знаешь. А кто это? Кого ты хочешь убить?

— Я не знаю его имени.

— Как он выглядит?

— Тоже не знаю.

— Подумай о Роберте и Карине. Еще раз очень внимательно посмотри на них. Ты же не хочешь, чтобы они умерли?

Симон последовал указаниям Голоса и повернул голову. Карина и Роберт стояли по обе стороны от него у барной стойки. Спутниковый телефон не имел функции громкой связи, и поэтому они прижались как можно ближе к нему, чтобы разобрать хотя бы обрывки слов этого ужасного диалога.

— Нет, я не хочу, чтобы они умирали.

— Хорошо. Ты должен знать только одно. Выживут они или нет — это зависит только от тебя. От тебя одного.

Покалывание в руке Симона накатывало волнами. Как раз сейчас был прилив.

— Но что я должен сказать? Я знаю только дату, когда это случится.

— Когда?

— Послезавтра.

— Первого ноября?

— Да. В шесть часов утра.

— А где?

— Понятия не имею. Я встречу мужчину. На мосту.

Симон отстранил телефон от уха: мерзкое хихиканье в трубке становилось все громче.

8

— Все, хватит.

Штерн забрал телефон. Сначала показалось, что Голос на другом конце зашелся в астматическом припадке. Но потом Роберт понял, что над ним просто смеются.

— Что такого смешного вам рассказал Симон?

— Ничего. Всего вам хорошего.

Бух.

Штерну показалось, что внутри его захлопнулась дверь. Потом он похолодел.

— Что это значит? Что мне сейчас делать?

— Ничего.

— А когда… — Растерявшись, он снова начал запинаться. — Когда вы снова со мной свяжетесь?

— Больше никогда.

Бух.

Дверь заперли и окончательно отрезали ему доступ ко всему, что здесь только что произошло.

— Но… я не понимаю. Я же еще не назвал вам никакого имени. — Краем глаза Штерн зафиксировал Симона, который как раз упал навзничь на диван.

— Да, и поэтому наша сделка на этом расторгнута.

— Вы мне не скажете, что вам известно о Феликсе?

— Нет.

— Но почему? Что я сделал не так?

— Ничего.

— Тогда дайте мне время, о котором договорились в самом начале. Вы сказали, у меня есть пять дней. Сегодня всего лишь вечер воскресенья. Я выясню для вас имя убийцы, а вы скажете мне, кто тот мальчик с родимым пятном.

Штерн отметил удивленный взгляд Карины, который она бросила в его сторону издалека. Он и сам знал, что еще никогда не говорил таким умоляющим голосом.

— О, это я могу раскрыть вам уже сегодня. Это ваш сын Феликс. И он живет в чудесном месте у приемных родителей.

— Что? Где?

— Почему я должен вам это говорить?

— Потому что я тоже придерживаюсь уговора. Я приведу вас к убийце. Обещаю вам это.

— Боюсь, это больше не нужно.

— Но почему?

— Вы сами подумайте: мужчина послезавтра на мосту — это я.

— Не понимаю.

— Еще как понимаете. Это у меня послезавтра в шесть встреча. Это меня хочет убить Симон. Вы только что это выяснили, и этого предупреждения мне вполне достаточно. От вас мне больше не нужна никакая информация. Всего хорошего, господин адвокат.

Штерну показалось, что он услышал легкое чмоканье губ — наподобие поцелуя, — прежде чем трубку положили.

9

Широкопрофильные шины автомобиля скользили по влажному асфальту автострады. Штерн расположился на заднем сиденье рядом с Симоном и пытался заглянуть в квартиры серых домов, мимо которых они проезжали. Он хотел увидеть что-нибудь реальное, настоящее. Не людей, которые открывают гробы или снимают повешенных с потолка. А просто нормальные семьи, у которых работает телевизор, которые как раз сейчас готовят ужин или принимают гостей. Но огни повседневной будничной жизни проносились мимо него слишком быстро.