Я — убийца

Стоя перед стендом, Максим читал образцово-показательную статью о том, как милиционер Кулиев, рискуя животом своим, задержал опасного преступника в городе Ленинабаде. Преступник пытался скрыться, вырвав из рук невинной домохозяйки сумку с продуктами. За этот подвиг на родине Кулиева, в далеком горном кишлаке, воздвигли каменного истукана. Две недели продолжался праздник, а председатель сельсовета бесплатно раздавал мужчинам анашу. Над статьей с плохой фотографии горным орлом смотрел на шурави усатый горбоносый азиат, облаченный в советскую милицейскую форму. Максим опустил глаза и увидел дату: 1976 год. Интересно, на чьей стороне воевал храбрый дехканин в Афгане? И на чьей — сейчас? Если, конечно, жив…

— Серов! — раздалось из окошечка, и луноликая матрона в погонах старшего лейтенанта протянула ему пропуск.

— Спасибо. — Максим посмотрел в строгие глаза служивой и спросил: — А вы помните тот лифт?

— Какой? — подозрительно прищурилась луноликая, моментально став похожей на соплеменницу милиционера Кулиева.

— Значит, не помните, — пробормотал Максим и направился к лестнице. Лифт этот был знаменитым. В конце восьмидесятых какой-то шутник из технического отдела в целях тестирования новой тогда видеотехники установил в лифте видеокамеру, и через несколько недель по всему ведомству была распространена кассета, на которой высокий начальник тискает и мызгает в лифте свою секретаршу, причем каждый день по-разному. Дело, конечно, замяли, шутника-технаря так и не нашли, секретаршу перевели в смежное ведомство, генерала — на периферию, с повышением. Лифт, — очевидно, с тех самых пор — так больше и не включали. Наверное, чтобы удержать персонал от соблазна повторить эротические подвиги генерала.

Максим постучался, толкнул дверь и вошел. Петелин сидел в вязаном жилете, белой накрахмаленной сорочке и допотопном черном галстуке на резинке. Со спинки стула свешивался однобортный пиджак с широкими лацканами. «Неужели они опять в моде?» — удивился Серов и поздоровался.

— Привет, — бросил Петелин. — А где вещи?

— Какие? — не понял Максим.

— Ты же обещал — с вещами, — напомнил следователь.

— Решил повременить. — Максим плюхнулся на стул, который жалобно заскрипел. — Что нового?

— Забыл прошлый раз спросить… — Петелин вдруг нагнулся и начал что-то лихорадочно искать в нижнем ящике стола. Там стеклянно звякнуло, и он в смущении поднял глаза на Максима. Во взгляде следователя читался немой вопрос.

— Не буду, — решительно заявил Максим. — А на «ты» — давай.

— Давай, — кивнул Петелин и задумался.

— Ты что-то забыл спросить, — напомнил о себе Максим через некоторое время.

— Да, — снова кивнул следователь, — забыл. — И опять замолчал. Еще через несколько минут, наконец, вспомнил: — Что навело тебя на мысль о Нефедове? Почему ты рассказал мне о нем?

Максим потер пальцами виски и попытался сосредоточиться. В этот момент в дверь постучали, и лопоухая, веснушчатая физиономия с плутовской улыбкой пропела песняровским тенорком:

— Разрешите, Анатолий Иванович?

Петелин захлопнул папку, лежавшую на столе, и бесцветным голосом произнес:

— Если по делу — разрешаю.

Долговязый лейтенант потоптался у порога и выпалил:

— Я тут проходил мимо. Дверь была открыта, вас не было. А телефон аж покраснел от напряжения. — Лейтенант запустил пятерню в рыжие вихры, сделал серьезную, по его мнению, физиономию, и продолжил: — Короче, звонил какой-то Бурко. Просил срочно с ним связаться. Все.

— Свободен. Еще раз сунешь сюда свой любопытный нос в мое отсутствие — в район откомандирую, свиноферму охранять.

Лейтенант нахмурился, выпятил нижнюю губу, пробурчал: «Спасибо» — и вышел.

Петелин позвонил Бурко.

— Здорово! Что у тебя? Нашел? Умница, Бурко. Орел! Дедушка, говоришь? Давай адрес. — Он чиркнул в блокноте карандашом и поднял глаза на Максима. — Бурко нашел свидетеля, который видел Нефедова в то утро на балконе его квартиры. Я сейчас к нему. Хочешь — едем вместе. В машине и поговорим.

Максим утвердительно кивнул и встал, разминая ногу.

— Проходите, товарищи, э-э-э…

— Анатолий Иванович, или просто Анатолий. А это — Максим Андреевич, — представил Серова Петелин.

Максим поразился перемене, происшедшей со следователем. От бесчувственного робота не осталось и следа. Перед ним был старомодно-вежливый, обаятельный сельский учитель старших классов. Он перевел взгляд на поджарого старика в желтой футболке с девятым номером и надписью «Роналдо» на спине.

— Не положено! — гаркнул старикан командирским голосом. — Вы же на службе. Я своих подчиненных за обращение по имени в наряды гонял. Вечером, после службы, за кружкой пива, — Ваня с Митей, а на службе — только по званию.

— То-то я смотрю, Василий Терентьевич, выправка у вас — хоть сейчас в строй. — Петелин одобрительно покачал головой. — Майор Петелин, а это — капитан Серов.

Дед стиснул их руки железным рукопожатием и отчеканил:

— Полковник в отставке Шрамко. Спрашивайте, майор. Проходите, присаживайтесь. — Он проводил их в комнату и пошел на кухню ставить чайник.