Я убью за место в раю

Фантазия художницы? Ей всего-то около двадцати лет. Она не могла знать, как выглядели такие вещи. Вряд ли она вообще до прихода в Поселение знала, какая на дворе дата и год, как и большинство родившихся после катаклизма. Календарь вел Президент по старой традиции, могла у него в кабинете увидеть календарь. Пацан сообщил о странных предметах на рисунках, про которые Мария рассказывала ему всякие чудеса. Что в одном месте есть такая комната, где металлическая коробка сама за несколько минут готовит или греет пищу. Плоский стеклянный ящик, на котором можно смотреть живые картинки, называющиеся кино и мультики. Странные ящики, в которые пихаешь грязную одежду, а потом достаешь ее волшебным образом ставшую чистой и вкусно пахнущей. Шкаф, в котором свежие продукты не портятся неделями. Рисунок хирургической операции, где два врача пересаживают человеку искусственное сердце. Где она могла это видеть? Холодильники, микроволновки, телевизоры. Нипесца не работает уже больше двадцати лет. Города в руинах. Электроника вся погорела. Машины не работают, топлива нет. Каменный век, даже не железный. Людей осталось на планете может с пару десятков тысяч. Бункер? Может она из бункера сбежала, и на нее охотились? Объясняет ее грамотность и умение рисовать. Говорил пацан, что, вроде как, опекал ее тут мужик в коричневом пальто без рукавов, с седой бородой. Толи отец, толи дядя. Относился к ней как к дочери. Видел Влад его в Поселении то тут, то там, но сам ни разу не общался. К Машке дедок приходил иногда, ждал на улице. Что за циферки эти в углу?

Порыв ветра стукнул приоткрытым окном. Сразу сдавило виски и затылок от навалившейся боли. Давление резко падало. Прав был Мрачный, идет оттепель. Теперь три дня голову будет давить со всех сторон. Окно снова стукнуло, и Шериф поднялся с колен. Кобура впилась в живот и он матернулся. Взяв в руку чадящую лампу, отодвинул засов и кискнул в приоткрытую дверь. Кот встал в проходе и, не заходя внутрь, заорал, глядя ему в глаза.

— Чего тебе? Заходи.

— Яауу! — снова заорал Кот и начал тереться головой о сапог.

Шериф шире приоткрыл дверь и осторожно выглянул в темноту, пытаясь осветить лампой улицу.

— Элка, ты тут? — спросил он в темноту, но ветер дунул в лицо так, что он задохнулся.

Мимо его ноги промелькнуло что-то серое, и он снова матернулся от неожиданности. Запер дверь на засов и, приподняв лампу выше, разглядел хитрую морду Кота. Около него с комфортом расположилась пестрая кошечка вполне благонравного вида. Она вылизывала задницу, задрав заднюю лапу за голову.

— Яуа-уа! — снова заорал Кот, глядя в глаза человеку. Хвост торчал вверх железной палкой.

— Зоську привел? Да выхухоль с тобой, пусть остается, — Шериф махнул рукой, — жрать не дам. Кормить еще твоих баб. Кролика съели гости. И сегодня я буду спать на кровати, понял? Так что ваши полы и стулья. Все, я спать.

Шериф скинул сапоги и портупею на пол и повалился на кровать. Подушка пахла женой. Виски сдавливало пульсирующей болью.

— Надеюсь, эта дура не стоит в такую погоду под окном, — пробормотал он в уткнувшись в подушку лицом, — с нее станется.

Шериф провалился в темноту.

Элка. (Наталья Мальцева, 35 лет, ученица 10-го класса средней школы, воздухоплаватель апокалипсиса)