Я учился жить... (СИ)

- Тебе не хватит? – опасливо спросил он, когда Оскар ничтоже сумняшеся заказал двойной виски. В ответ Стас получил лишь гневное фырканье. – Да чего ты?

- Задолбало! – рявкнул Оскар. – Задолбало его жлобство!

- То есть? - настороженно поинтересовался Стас, вглядываясь во вроде знакомое лицо Оскара, на котором горели злые и колючие глаза, а губы побелели от ярости.

- Не обращай внимания. – Оскар отозвался после паузы, за которую сумел взять себя в руки. – Но иногда так тяжело чувствовать себя легкой яхтой с белым парусом на фоне стальных кораблей.

- А где он работает, что он такой брутальный? – Стас постарался прозвучать как можно легкомысленней, но бешеный взгляд, которым его наградил Оскар, вызвал большие сомнения в успешности маневра.

-Какая разница, где он работает, - прошипел Оскар. – Важно то, что он делает по жизни. А по жизни он взялся меня доводить своим джентльменским пижонством.

Стас открыл рот, чтобы уточнить, что Оскар хотел сказать, но, подумав, признался самому себе, что внятную формулировку вопроса придумать не получается. Оскар оттолкнул от себя бокал.

- Он с друзьями тягается на пейнтбол и возвращается счастливым. Меня тягает на выставки-вернисажи, мужественно пялится на экспонаты и зевает за моей спиной. Я получаю жасминовый чай в полупрозрачной фарфоровой чашке и кружева пармской ветчины. Сам он поглощает шаверму и заливает ее дрянным кофейным суррогатом и счастлив. Вопрос: почему я это терплю? – гневно обратился к Стасу Оскар.

- И почему? – осторожно поинтересовался Стас, мужественно отгоняя от себя мысль, что до лестницы вниз и на улицу всего десять секунд и сто метров и сбежать от такого полубезумного Оскара – раз плюнуть. А к понедельнику он протрезвеет, успокоится, и можно будет еще раз попробовать с ним поговорить.

Оскар оглядел его неожиданно ясными глазами и перевел взгляд на танцпол. Стас посмотрел туда же: Генка наслаждался собой и компанией, и совсем рядом с ним мелькал Макар, получавший от танца неменьшее удовольствие.

- У вас серьезно? – с совершенно идиотским видом и такой же идиотской интонацией спросил Стас. Оскар гневно фыркнул в ответ.

- Терпеть не могу, когда за меня расплачиваются, - неожиданно сказал он, подзывая официантку.

- Да я не собирался, - неуклюже запротестовал Стас и заткнулся, поежившись от острого взгляда Оскара.

- А я и не про тебя, - бросил Оскар, вставая. На секунду задержавшись наравне со Стасом, он посмотрел на него знакомым безмятежным взглядом и проговорил своим привычным прохладным голосом: - Надеюсь, я не сильно тебя напугал?

Стас опасливо покачал головой и сдержанно пожал плечами. Оскар улыбнулся. Как бы обычно, и наверное, это была игра света, но Стасу показалось, что в глазах у него заплясали бесенята, а в улыбке мелькнули подозрительно неопасные клыки. Оскар скользнул к лестнице узнаваемой легкой походкой; Стас поежился и вытянул шею – он очень хотел в деталях рассмотреть, как Генку будут выволакивать из зала.

Оскар подошел к Генке вплотную и положил руку на грудь.

- Домой? – проартикулировал он, не утруждаясь надрывать голосовые связки, улыбаясь кротко и позволяя глазам призывно мерцать. Генка замер, не рискуя обнимать его на виду у всех – Оскар очень не любил публичного проявления чувств. Он просто кивнул и послушно последовал за Оскаром, возбуждаясь от предвкушения грядущей ночи и пожирая его глазами с безопасного для себя расстояния.

Стас разочарованно поморщился: сценка вышла так себе, никакого кровопролитья. Он поискал Макара и со скорбной миной зевнул – этот проныра получал удовольствие от толчеи, грохота музыки и ослепляющего света, а Стас не был уверен, что он не заснет от скуки. Он заказал себе кофе и, выпив его, решительно направился вниз в толпу.

В Генкиной крови бушевали эндорфины от отличного вечера; и к вящему его удовольствию, Оскар подошел к нему с этой двусмысленной улыбкой, которая обычно предваряла изумительной насыщенности эпизоды их совместного быта. Генка послушно плелся следом, рисуя себе картины одна ярче другой, сгоняя с лица блаженную улыбку и одергивая себя, когда его руки помимо воли тянулись к Оскару. Не время, еще не время, уговаривал он себя, вот еще немного подождать, и тогда… Размечтавшись, Генка вздрогнул, когда перед его носом захлопнулась передняя дверца такси; Оскар умудрился оказаться впереди прежде него. Генка помялся доли секунды и послушно отправился назад. Он уселся так, чтобы иметь счастье созерцать восхитительные черты Оскара, и увлекшись этим занятием, пропустил момент прибытия к его дому. Сунув руку за бумажником, он застыл в недоумении – Оскар уже расплачивался.

- Пошли, - коротко бросил он Генке. – Ну?

Генка выбрался из машины. Оскар смерил его странным взглядом, в котором смешивались и ярость, и решимость, и обреченность, и пошел ко входной двери. Генка напрягся, и у него внутри дурным голосом взвыла сирена, оповещавшая о грядущих неприятностях.

Оскар закрыл дверь в квартиру тихо, но Генке показалось, что это лязгнула гильотина.