Читаем Я учился жить... (СИ) полностью

- Это хорошо, - облегченно отозвался Макар, довольно улыбнулся и уставился перед собой. Глеб посмотрел в окно, на дорогу и включил передачу.

Я учился жить. Я учился жить без него, после того как так и не научился жить с ним. Я учился жить со своей памятью и делиться своими воспоминаниями. Я учился доверять другим и признавать за ними право на неменьшие потери. Я учился быть щедрым и заботливым, строгим и непреклонным. Я учился благодарить за щедрость, принимать расположение, отвечать открытостью на открытость. Я учился радоваться простым радостям и ценить мелкие печали. Я учился спать без сновидений и со сновидениями, учился не сердиться на себя за то, что сны не приходят. Я учился прощать себя за то, что он уходил. Я учился прощать себя за то, что другие, живые, оказывались важней. Я учился делиться. Я учился принимать. Я учился понимать. Я даже учился не прощать.

Я учился встречаться с теми, кто хотел оставить меня позади, но не мог. Мне доводилось смотреть на мою мать, чье мнение было ценным, когда я учился в школе, чье отношение было критически важным, когда я учился в университете, и чья компания не значила почти ничего теперь, хотя она и смотрела на меня виноватыми глазами. Я учился вежливо улыбаться на рассказы о человеке, чью фамилию носил более трех десятков лет и чье имя стало моим отчеством, даже хмуриться, когда мне рассказывали о его болячках, и сдерживать безразличные фразы. Я учился не брать на руки племянников, не здороваться с братом, а потом я учился с ним здороваться и даже гулять с его семьей. Я учился радоваться, снова встречаясь с ними, и печалиться, прощаясь.

Я учился смотреть на людей. Я учился смотреть мимо них, не осуждать за то, что они осуждают меня, и не относить все осуждающие взгляды к тому, в чем меня подозревают. Я учился признавать за людьми право на дурное настроение и не принимать его на свой счет, я учился не чувствовать себя виноватым, когда они вздрагивали под моим взглядом. Я учился жить с другими.

Я учился жить с ним. Я учился жить с его друзьями, увлечениями, вспышками гнева, ревностью и даже находить в них удовольствие. Потому что он всегда принимал мою сторону, даже когда я отказывался ее принимать. И тем более я был благодарен за то, что те фотографии снова стояли на комоде.

Я учился жить с людьми. Я учился жить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Аркадия
Аркадия

Роман-пастораль итальянского классика Якопо Саннадзаро (1458–1530) стал бестселлером своего времени, выдержав шестьдесят переизданий в течение одного только XVI века. Переведенный на многие языки, этот шедевр вызвал волну подражаний от Испании до Польши, от Англии до Далмации. Тема бегства, возвращения мыслящей личности в царство естественности и чистой красоты из шумного, алчного и жестокого городского мира оказалась чрезвычайно важной для частного человека эпохи Итальянских войн, Реформации и Великих географических открытий. Благодаря «Аркадии» XVI век стал эпохой расцвета пасторального жанра в литературе, живописи и музыке. Отголоски этого жанра слышны до сих пор, становясь все более и более насущными.

Кира Козинаки , Лорен Грофф , Оксана Чернышова , Том Стоппард , Якопо Саннадзаро

Драматургия / Современные любовные романы / Классическая поэзия / Проза / Самиздат, сетевая литература
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза