Я учился жить... (СИ)

- Обязательно делать вид, что я рад тебя видеть, или твое чувство собственного величия переживет и без моего подхалимажа? – хладнокровно поинтересовался он.

Генка захлопнул дверь и вальяжно направился на кухню.

- Оно пережило двух секретарш главного, пятнадцать замдиров всяких разных мастей и три твоих отлупа, Глебушка! – Генка выглянул из кухни и обличающе указал на него пальцем. – Так что такая мелочь, как твоя кислая рожа, меня явно не смутит.

- Какие еще отлупы, - тяжело вздохнул Глеб, задумчиво глядя на настольный календарь.

- Тебе чисто отлупы напомнить, или с указанием точного места и времени?

Глеб вздрогнул, когда голос Генки раздался прямо над ним. Чего у этого стервеца было не отнять, так это желания бесшумно ходить, что любви народных масс к нему не добавляло. Вот стоят простые офисные работники высшего звена и хают, хают главного и его прихлебал, и голос одного из них, довольный, сытый, мурлыкающий голос Генки просит огонька. Вот задержалась какая-нибудь барышня на работе, и чтобы отчетность в порядок привести, и чтобы поудовлетворять свое женское тщеславие с бравым сотрудником службы безопасности прямо на рабочем месте, и когда он, раскрасневшийся, довольный и в виде, откровенно не соответствующем представлениям начальства об опрятности, отрывается от дамы, этот самый голос начальника этой самой службы, одобрительно оценивающий его ягодицы, энтузиазм не вызывает. Генка умудрялся оказываться в самых неожиданных местах и пратически всегда усердно имитировал праздность. Многие, очень многие велись.

- Отойди, - угрожающе произнес Глеб.

- Уже, - невинно произнес Генка, усаживаясь напротив. – Хорош кофеек-то. И почему тебе так везет? Даже у главного он горчит, - печально признался Генка.

- Главному секретарша в резервуар с водой плюет, ее яд и горчит, - пробормотал Глеб и добавил погромче: – Мог бы и мне сделать.

- Так что же ты сразу не сказал? – радостно воскликнул Генка и легко поднялся. Глеб усмехнулся. – О! – донесся до него Генкин голос из клетушки. – У тебя же печеньки есть! О! – он чем-то зашуршал и радостно замычал. Кажется, это была ссобойка Макара. Глеб закатил глаза: они бы с Макаром друг друга поняли. – Ты же не против? – кротко поинтересовался Генка, ставя перед ним чашку, усаживаясь и держа в руке бутерброд. Глеб только и сделал, что закатил глаза. – Ну вот и я так думаю. Ты попитаешься нектаром, а мне надо форму поддерживать. Борьба с дисциплинарными проступками, расхищениями капиталистической собственности, диверсионными проникновениями извне, угрозы жизни главного тела и прочая мура требуют калорий.

- Ты чего приперся? – без обиняков спросил Глеб, дав ему доесть бутерброд.

- Отличная штукенция, - дожевав, сказал Генка. – Передавай привет и мое большое спасибо.

- Кому? – вежливо поинтересовался Глеб, глядя на него острыми серыми глазами. Он не дрогнул.

- Макару, - невинно сказал Генка наконец, померившись с ним взглядами. Не для того, чтобы что-то доказать, не для того, чтобы проверить, кто из них быстрее сдастся. Это никому из них не нужно было. А просто потому, что так того требовала ситуация: ноблесс оближ. Но поиграли в суперменов, и хватит. – Самсонову Макару Леонидовичу, девятнадцати лет от роду, студенту второго курса, прописанному по одному адресу, проживающему по совсем другому, работающему, живущему бурной общественной жизнью. Огонь пацан! Тянет к тебе таких. И чего ты мне отлупы дал? – внезапно пожаловался Генка. – Я же тоже огонь пацан. Я бы тебя ого-го!

- Ты какого решил поиграть в дружбу реальных пацанов? – безразлично поинтересовался Глеб.

- Так Глеб, реально! – Генка клятвенно приложил руку к сердцу и посмотрел на него печальными карими глазами. – Ты же знаешь, я ради тебя в огонь и воду. Вот честно!

- За меня? Не за печеньки? – хладнокровно уточнил Глеб.

- Можно я не буду врать? – он умильно приподнял брови. Глеб удовлетворенно кивнул. Он встал и пошел к буфету на кухне, вернулся оттуда с пирогом, который вчера приволок Макар. Он поставил тарелку с пирогом перед счастливо сложившим руки перед собой Генкой.

- С рыбой и картошкой. Почти оттуда. По сведениям источника ссобойки, сделан неким Ильей.

- Угу, - с набитым ртом отозвался Генка. – Парикхмахером тамошним. Хорошим, кстати, парикмахером. – И он многозначительно провел рукой по коротко стриженным волосам, а затем снова переключился на пирог. Дожевав его, он поинтересовался: - Что, не доверяешь?

Глеб усмехнулся.

- Доверяю. А что, не стоит?

Генка пожал плечами.

- Пацану девятнадцать лет. Мало ли какие глупости мы в том возрасте творили, - философски заметил он, откидываясь на спинку кресла.

Глеб был несогласен. Но спорить с ним не стал; скорее всего, представления об опыте девятнадцатилетних парней у них были в корне отличными.

- Это все, зачем ты приперся? – спросил он. – Или есть что посущественней?