Я уеду жить в «Свитер»

Сначала там все шло про тетю Свету. Как неожиданно ее госпитализировали во время гастролей Евгения Олеговича в нашей филармонии. А Верка же в Питере была. Ей еще два дня ничего не сообщали, оказывается. Она не знала, что мамы ее уже нет. А потом, когда узнала, сразу решила сюда лететь, но бабушка ее не отпускала. И Верка тогда стащила карточку с пин-кодом из бабушкиного кошелька, взяла такси и поехала в аэропорт покупать билет. Но как раз в это время позвонил Евгений Олегович и сказал, что тетю Свету привезут в Питер хоронить.

Я когда это читала, все думала: это же кошмар. Это же самое ужасное, что только может случиться с человеком. И как такое пережить? Как такое все люди во всем мире переживают?

Я не знаю.

Потом Верка долго ничего не писала. До тех самых пор, пока к нам не переехала. И вот тогда началось.

НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. ВСЕХ!!! Зачем, спрашивается, было тащить меня обратно в эту Тмутаракань, если они да, же комнату освободить не могли? А у них их четыре, между прочим. Картинки везде, диванчики, шторки с вазочка, ми, коврики – тошнит от этого провинциального мещанства! Я тут у них задыхаюсь в этом барахле!!

Удивительно, что отец еще не у своей в Иркутске. Сидит у Филипповых уже три дня, как будто медом ему здесь намазано. Стыдно ему, сказал. Повиниться решил перед любимой дочерью в кои-то веки, покаяться во всех грехах. Поздно, папа, каяться. Еще и прощения просил, чуть ли не на коленях ползал. Бог тебя простит, папочка, а не я!

Нет, тетя Люда с дядей Женей – нормальные. Чудаки, конечно, но хоть не злые. С ними проблем у меня никаких, как с травоядными. Другое дело – Филипок. Меня она не столько бесит, сколько забавляет, если честно. На днях, например, она сорок минут мне воодушевленно рассказывала, как заплетать французскую косу самой себе. А потом предложила сделать друг другу прически, как в детстве. Чувствую себя Фаиной Раневской: та всю жизнь дураков побаивалась. Понятия не имела, как с ними разговаривать, не скатываясь на их уровень. Вот у меня похожие ощущения. Я на планете розовых единорогов, которые кушают радугу и какают ба, бочка, ми.

В общем, это еще цветочки из того, что писала Верка. Больше не хочу даже пересказывать, противно. Меня аж затошнило, когда я все это читала. Особенно про Филипка. Помню, она звала меня так в первом классе. Больше никто, только Верка. Эта мудрая просветленная личность, живущая в комнате моей. Для которой я, оказывается, некое подобие инфузории туфельки. Прелестно!

Ладно. Другого, в принципе, я от Волковой не ожидала. Вот только про Иркутск было непонятно. Какая такая «своя»? И за что Евгений Олегович прощения просил? Странно. Я стала читать дальше, надеясь, что Верка это прояснит.

И тогда-то я и увидела ту запись про первый день, когда мы в школу пошли.

В маленькой короне

Вы слышали когда-нибудь про шесть рукопожатий? Нет? Сейчас я вам расскажу. Есть теория, согласно которой любые два человека на Земле разделены пятью уровнями общих знакомых. То есть каждый человек опосредованно знаком с любым другим жителем планеты через цепочку из пяти друзей. Так вот, к чему я об этом?

Евгений Олегович, как вы уже поняли, эксцентричная личность. Это если мягко выражаться. Он гений, а гениям простительно все, как выясняется. Однажды маэстро попал на рождественский прием к английской королеве. Его туда пригласили, в Букингемский дворец. А на этих королевских приемах очень четко соблюдают протокол – все об этом знают, включая президентов из разных стран. Они там тоже, наверное, были, некоторые в тот раз. Ну и Евгений Олегович с другими музыкантами мировой величины.