Я украду тебя у смерти

— Не критично, — отмахнулась я и тут же сникла. — Прости, все еще не могу поверить в то, что вы с Ниной Олеговной действительно будете не против моего общества. Все время кажется, что буду вам только мешать и докучать своим присутствием. К тому же, я нигде не работаю.

— Ну, последнее легко поправимо, — подмигнул парень. — Ты уже имеешь пусть и маленький, но все же опыт. А в остальном, представь, что являешься моей женой.

— Но я не твоя жена, — печально вздохнула. — Даже не гражданская.

— А что, уже была бы не против ею стать? — парень вдруг принял серьезный вид, в его глазах появился лихорадочный блеск. — Неужели мне уже имеет смысл сделать тебе предложение?

— Ой, а что… так тоже можно? — я снова смутилась.

— Кнопка-а, — загадочно протянул Миша. — Я не железный.

— Прости, — я тут же отвела взгляд.

— Так стало еще хуже, — хрипло уведомили меня.

Не знаю, чем бы закончился наш разговор, если бы к остановке не подъехал троллейбус. На меня так смотрели, что я готова была провалиться сквозь землю из-за своей эмоциональности. Ну, спрашивается, чего мне вздумалось озвучивать свой глупый вопрос насчет свадьбы?

Зайдя в салон и оплатив проезд, прошли в самый конец и сели на два единственных свободных места. Меня тут же взяли за руку и спросили:

— Так мне есть смысл покупать кольцо? — Гром заглянул мне в глаза, и я начала медленно, но верно тонуть в его взоре. — Я не хочу давить на тебя, однако, ты сама только что намекнула мне на…

— Я согласна, — сама не поняла, как губы произнесли это. Только почувствовала, как наступает эйфория от того, что он хочет провести со мной остаток жизни.

— Куплю с первой зарплаты, — пообещали мне. — Только… Ничего, если мы закатим торжество на свои деньги?

— Следующим летом, — предложила я. — На даче у моих бабушки с дедушкой. И позовем всех на шашлыки.

Вот это называется два месяца разлуки и триумфальное возвращение прежнего Громова. Признаюсь, голову снесло у нас обоих. Да так сильно, что, не успев толком притереться и привыкнуть друг к другу, уже задумались над тем, чтоб узаконить наши отношения. Я так долго боролась за него, что теперь воспринимала его любовь, как награду, подарок судьбы. Он же…

— Спасибо тебе за веру и за то, что всегда была рядом, — наконец, произнес Гром. — Ведь даже в больнице воспоминания о тебе не давали мне сдаться.

— Я рада, — тихо прошептала. — Но мы ведь хотели оставить подобные разговоры до дома. Разве не так?

— Меня буквально разрывает от самых разных эмоций, — откликнулся Мишка. — Ты бы знала, какой бардак у меня сейчас в голове.

— У меня примерно такой же, — улыбнулась я.

За болтовней мы чуть не проехали свою остановку. Вышли уже в последний момент, когда механический голос объявлял по громкоговорителю следующее наименование.

— Очень приятный район, — оглядываясь по сторонам, произнесла я. — У твоей мамы хороший вкус.

— И чутье, — кивнул молодой человек. — Знакомься, теперь это твой дом.

Он уверенно вел за собой, в только ему одному известную сторону. Почему-то меня совсем не волновал тот факт, что переступив порог квартиры, окажемся наедине. Более того, я желала этого. И поэтому старалась не думать о том, что, возможно, какое-то время буду здесь жить.

Оказавшись в прихожей, тут же обратила внимание на присутствие женской руки буквально во всем, на что падал взгляд. Пол чистый, вещи аккуратно разложены по своим местам, стены дышат теплом и уютом. Скинула куртку и повесила ее на крючок, затем сняла палантин и шапку, которые аккуратно положила на полку стеллажа из светлого дерева. Не успела разуться, как мне подкинули непонятно откуда взявшиеся тапочки.

— Спасибо, — поблагодарила парня за заботу. — Покажешь, где ванная?

— Там, — Мишка неопределенно махнул в сторону белой двери с наклеенной на нее миниатюркой моющегося под душем человечка.

— Действительно, — фыркнула и стала развязывать шнурки на ботинках.

Пока я переобувалась, Гром помыл руки и уже направлялся на кухню ставить чайник. По-быстрому приведя себя в порядок присоединилась к нему.

— Просто чай попьем или ты уже хочешь съесть что-то более существенное? — осведомился Миша.

— Пока только чай, — откликнулась, раздумывая над тем, зачем Нине Олеговне понадобилась квартира, по площади большая, чем предыдущая. Неужели опять все из-за меня?

Обитель чревоугодия оказалась довольно просторной, а ее интерьер — продуманным. Ну, это уже скорее всего бывшие хозяева постарались. Не стала бы одинокая женщина, у которой чадо проходит лечение от избавления от наркозависимости, заниматься такими вещами. Она ведь еще и работает у него.

— Расскажи о том, что делал все это время, — попросила я, наблюдая, как Громов разливает чай по чашкам. — Что было, когда тебя перевели в общую палату?

— Ну, тогда слушай, — ставя передо мной сладости и садясь напротив, промолвил он.

Получилось как-то вкратце. Но я и не настаивала на большем. Просто не хотелось, чтобы он снова переживал те моменты. Судя по всему, воспоминания о пребывании в реабилитационном центре для него неприятны и вызывают что-то вроде отвращения.