Я украду тебя у смерти

Я вцепилась в его куртку, он же продолжал обнимать меня за талию. Так бы мы и стояли, молча, не говоря ни слова, если бы не противное вибрирование телефона, который я убрала в карман куртки.

— Поехали, — сказал Гром и, осторожно поцеловав меня в губы, отстранился. — Пора уже разобраться со всем этим.

Вздохнув, отпустила его, и потому мы все же дошли до остановки.

Если бы не поддержка Миши, я бы не выдержала этот изматывающий путь до деревни, где жили родные, и уж тем более мне бы не хватило духа войти в дом, где меня ждала разозленная родительница и обеспокоенные дедушка с бабушкой.

— Аля, нам надо поговорить наедине, — процедила мать, с неприязнью смотря на Грома. — Без этого…

— А я не хочу оставаться с тобой наедине, — отрезала я. — Дедушка, бабушка это…

— Это тот, кто украл у меня дочь! — закричала родительница, сжимая кулаки. Мне показалось, что еще немного, и она набросится на парня.

— Никто меня не крал, — я покачала головой. — Мы тратим время на пустые разговоры и…

— Алиночка, — подала голос стоящая в стороне бабушка, — может, хоть чаю попьете? Не хорошо как-то получается…

— Нет, бабуль, мы вещи соберем и уедем, — крепче сжала руку Грома, давая тем самым понять, что задерживаться здесь не собираюсь. И Мишу выпроваживать тоже не буду.

— Мишенька, — пожилая женщина перевела взгляд с меня на парня, — точно ничего не хотите?

— Нет, спасибо, Татьяна Евгеньевна, — его спокойствию можно было позавидовать. И я таки позавидовала. Еле сдерживалась, чтобы не высказать родительнице все, что думаю по поводу ее поступка.

— Алина, я все же настаиваю на разговоре тет-а-тет.

— Прости, мам, — я покачала головой и стала продвигаться в сторону лестницы (даже ботинки снимать не стала, чтобы потом не тратить время на обувание-одевание). Руку Миши так и не выпустила. — Мне кажется, что лучше нам с тобой обсудить все по телефону. Сегодня ты не готова к разговору.

— Как я могу быть к нему готова, если ты пропала на целую неделю, не давала о себе знать и вновь спуталась с этим наркоманом? — колко заметила Анна Сергеевна.

— Анюта, уймись, — подал голос дедушка.

Я хотела было развернуться и все же выплеснуть на женщину всю скопившуюся во мне обиду и злость, но Миша не позволил мне сделать этого.

— Тише, Кнопка, — прошептал он, склоняясь к моему уху. — Просто иди и собери свои вещи. Потом, позже поговорите. Лет через десять, когда она все же поймет, что я не совсем конченый человек.

— Конечно, — фыркнула я, поднимаясь по лестнице на второй этаж, — когда родится ее третий внук она, само собой, поймет.

— Третий? — Громов лукаво посмотрел на меня. — Хорошо…

— Я пошутила.

— А я нет.

Зайдя в свою комнату, я достала из-под кровати спортивную сумку и стала собирать в нее все необходимое. Часть вещей пришлось оставить. Потом как-нибудь заберу. Зачем мне зимой летнее платье или босоножки? Выкраду как-нибудь денек в будни и заеду к дедушке с бабушкой. Возможно, хотя бы с ними мне удастся поговорить спокойно. Я не заметила, чтобы они как-то брезгливо или осуждающе смотрели на парня. Да и Машке следовало хотя бы написать. С этой нервотрепкой я постоянно забывала сбросить ей хотя бы короткое смс.

— Все собрала? — заметив, что я просто бездумно смотрю в раскрытую сумку, спросил у меня Мишка.

— Вроде как, — не слишком уверено ответила ему.

Спускаться вниз не хотелось. Я знала, что там меня продолжает ожидать раздраженная и злая мама. Но не лезть же через окно?

— Алиночка, — стала говорить бабушка, когда мы вновь оказались на первом этаже, — будь осторожнее и если что, звони.

— И приезжать не забывайте, — проговорил дедушка, протягивая Мише руку.

Парень поудобнее перехватил ремень моей спортивной сумки и пожал протянутую ему ладонь.

— А лучше приезжай одна, — не могла не вставить свою пару едких слов родительница.

Я не стала ей ничего отвечать. Понимала, что сама могу не сдержаться.

— Я обязательно позвоню, — заверила близких, и мы с Громовым вышли из дома.

Стоя на автобусной остановке я все же не сдержалась и позорно разревелась. Мишка, увидев мое состояние, повесил сумку себе на плечо и, притянув меня к себе, стал что-то успокаивающе шептать на ухо. Как тогда, в торговом центре.

— Кнопка, прекрати плакать, — поцеловав меня в макушку, попросил. — Чего ты слезы зря льешь? Все хорошо будет.

— Знаю, — буркнула, и действительно постаралась успокоиться. — Просто… Не ожидала от нее такого. Никогда бы не подумала…

— Она переживает за тебя. Боится, что я… могу подсадить тебя на иглу.

Запрокинула голову, посмотрела ему прямо в глаза и проговорила:

— Какая к черту игла? Ты подсадил меня на себя.

— Хм-м-м… — протянул Миша, и тут я поняла, что сказала что-то очень… двусмысленное. — Мне нравится ход твоих мыслей.

Я же не смогла сдержать улыбку. Он прав, все будет хорошо. Не сейчас, позже.

ЭПИЛОГ

— Мне страшно, — сказала я, носясь по квартире в поисках своей сумки. — Думала, это никогда не повторится.

— Кнопка, прекрати паниковать, — строго сказал Миша и попытался схватить меня за руку, когда я проносилась мимо него. Но я успела увернуться.

— Тебе легко говорить, ты остался на бюджете.