Я украду тебя у смерти

— Мама придет примерно через два часа, — ровно проговорил он. — Будешь звонить своим родным сейчас или ближе к вечеру?

— Потом, — пробормотала, не понимая, к чему он клонит. — А что?

— Просто я тебя еще немного задержу, — в карих глазах снова начал разгораться пожар.

— Я не хочу… — лениво протянула и повернулась на бок. — Кстати, когда ты выходишь на работу?

— Завтра… Только завтра, моя девочка, — Громов быстро соскочил с кровати и метнулся к своему письменному столу. Из которого тут же выудил целую пачку презервативов. — Ну что, продолжим?

Меня одарили страстным взглядом. Я с ужасом увидела, как он снова стал возбуждаться. Инстинктивно сжалась в комок и покраснела от смущения. Все-таки, два раза подряд для моей детской психики — это перебор.

Миша же еще больше захотел меня взять снова. В два шага оказался рядом с постелью, открыл заветную коробку и достал резину. Потом медленно склонился ко мне и положил на кровать свою ношу. Стал целовать мою грудь и опрокинул на спину. Прикусил зубами сосок и положил ладони на бедра. Ну, все. Это точно разрыв шаблона. Алина занимается любовью со своим парнем второй раз подряд. И от этого уже никуда не деться — я почувствовала это, когда внизу живота предательски стало тянуть. И я застонала.

— А теперь? — прохрипел Гром и ласково провел пальцами там. — Вижу, что да.

Я очень переживала из-за того, что рано или поздно мне придется поговорить с матерью. Последний наш разговор по телефону закончился руганью. Как только родительница узнала, что я остаюсь у Миши и не намерена возвращаться домой, мне пришлось выслушать столько грязи… Она выливала ее на Грома через слово, и, в конце концов, я не выдержала и отключила телефон. С ней было бесполезно разговаривать. Женщина не понимала, что зависимость парня позади и что он переборол ее. Хотя, я и раньше считала, что это не повод, чтобы осуждать человека и воротить от него нос.

— Ну, что? Не получилось поговорить? — Мишка подошел сзади и обнял меня за талию, уткнувшись носом в шею.

Я стояла на кухне и смотрела в окно, размышляя о том, как же мне поступить.

— Такое ощущение, что она никогда не поймет, — наконец, проговорила я.

— И пусть не понимает, — беззаботно откликнулся Громов.

С того памятного разговора прошла неделя. Все это время я не включала телефон, потому что знала — мама, как только получит сообщение, что я в сети, тут же начнет названивать. Подавала ли она заявление в полицию, чтобы меня разыскали? Понятия не имела. Обида, что была сильна поначалу, ослабла, но не пропала. Я все же не смогу простить ей обмана. Мама видела, как мне плохо без Грома и все равно решилась на подобное. Смогу ли я общаться с ней, как и раньше? Определенно нет. Но и скрываться постоянно я тоже не могла. Еще необходимо было забрать с дачи свои вещи и документы. Мы с Громом решили, что до следующего учебного года будем решать вопрос с работой, а там… поступим на вечерку и будем учиться. Нина Олеговна обещала помочь и заверяла в том, что не оставит нас голодными. Однако, ни я, ни Миша не хотели полностью садиться на ее шею. Пока мой молодой человек занимался интернетом, параллельно искал более оплачиваемую работу. Я тоже не сидела без дела и хваталась за любую подработку. Где полы помыть, где официанткой подработать…

Поговорив с Мишей и его мамой, я решила, что тянуть больше нельзя и надо ехать на встречу с родительницей. Любимый не захотел отпускать меня одну, объясняя это тем, что моя мама может еще чего-нибудь учудить. К примеру, запереть дома и не выпускать. Стоит признать, мою светлую голову тоже посещали такие мысли. Я уже и сама не знала, чего от нее можно ожидать.

Когда уже выходили из дома, я рискнула включить телефон (который на удивление так и не разрядился за неделю) и позвонила маме. Три гудка, и я услышала ее голос:

— Алина? Это ты? Что случилось? Почему ты не была в сети?! Я уже не знала, куда звонить и где тебя искать…

— А меня не надо было искать, — перебила я ее. — Перед тем, как отключить телефон я тебе все рассказала. Неужели ты думала, что моя реакция на твою ложь будет другой?

— Он не тот, ради кого…

— Ты повторяешься, — я поморщилась, живо вспомнив тот разговор в электричке, когда она сказала, что я не должна убиваться из-за смерти друга. Потому что, опять же он НЕ ТОТ. — Я позвонила сообщить, что приеду сегодня забрать свои вещи.

— Без него, надеюсь? — холодно спросила Анна Сергеевна.

— С ним, — спокойно ответила и отключилась.

— Она никогда меня не примет, — хмыкнув, сказал Гром и обнял меня за талию.

— Пускай не принимает, — пожав плечами, пробормотала. — Думаю, ей бесполезно объяснять, что ты больше не принимаешь наркотики.

— Для нее я навсегда останусь наркоманом.

— Тебя же не волнует ее мнение? — я повернула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Абсолютно не волнует, — Мишка приблизил свое лицо так, что кончики наших носов соприкоснулись. Сама не заметила, когда это мы остановились.