Я украду твоё сердце

− Иди сюда, − зову смутившуюся жену.

Вскинув удивлённо брови, она тем не менее поднимается с кресла. И неспешно направляется ко мне. Завораживая каждым шагом. Пленяя золотом своих глаз.

Моя восхитительная, драгоценная девочка. Любимая.

− Ты хочешь что-то мне сказать? – мурлычет, оказавшись рядом. Смотрит в глаза, кусая пухлую нижнюю губу.

М-м-м-м, так и съел бы.

− Да, − взяв её за руку, я тяну Ники к себе. Пока не устраиваю её у себя на коленях. Удовлетворённо вздохнув, прижимаю жену к груди. – Я люблю тебя.

− М-м-м, а я тебя, − извернувшись в моих объятиях, она поднимает голову и смотрит мне в глаза. – Что-то случилось?

− Нет, просто в который раз осознал, какое сокровище мне досталось, − улыбаюсь, склоняясь к её сладким губам. Уже представляя, как усажу свою соблазнительную жену на стол, разведу эти дивные ножки и толкнусь в медовую пещерку…

И словно в насмешку надо мной, в дверь внезапно стучат.

− Ваше высочество, ваше высочество, беда, − громко причитает кто-то с другой стороны.

Зарычав, отпускаю свою сладкую добычу и взмахом руки открываю магический замок. В кабинет вваливается Хамши, старший над слугами.

Увидев меня падает на колени, кланяясь до пола.

− Что случилось? – рявкаю, поднимаясь с кресла.

− Ваша матушка. Она исчезла.

− Как исчезла? – вскипаю окончательно.

− Принцессы Тамиры нет в её покоях. Охрана и слуги обыскивают дворец, но пока безрезультатно.

Мама не могла никуда деться из дворца. Я позаботился об этом ещё позавчера, как только доставил её из Сагиля. Значит, она где-то на территории. Надо её найти немедленно.

Но уже направляясь к двери, вдруг слышу как меня окликает Николь. Обернувшись, встречаюсь с её потрясённым взглядом.

− Мама? Она здесь, в этом дворце? – спрашивает, хмуря брови.

Бесы. Некрасиво получилось. Очень некрасиво.

− Да, − киваю. Вздохнув, нетерпеливым жестом прогоняю прочь слугу. Тот поспешно удаляется, пятясь и прикрыв за собой дверь.

− Тогда почему ты мне об этом даже не сказал? И почему не познакомил меня с ней? – я вижу в глазах жены непонимание и даже обиду.

Видят боги, я этого не хотел.

− Не сказал потому, что её пребывание здесь временное. Для матери скоро будет готов мой загородный особняк. Там уже практически закончен ремонт.

− Это должно мне что-то объяснить? Она не одобряет наш брак? Ты стыдишься меня? В этом дело?

− Не говори глупости! – невольно вскипаю.

Как ей объяснить, что я просто не мог этого сделать. Привести её к матери, позволить увидеть, какой та стала, какой безумной и не контролированной может быть. И что ещё хуже, позволить услышать весь тот сумасшедший, исполненный ненависти, бред, который мама несёт. Нет. Я не готов к этому. Не хочу, чтобы моя юная жена хоть как-то с этим сталкивалась.

Но, видимо, это уже не играет никакой роли. Ники всё равно всё узнала. И я, кажется, опять напортачил.

Глава 39

Николь

Не могу поверить. Это просто в голове не укладывается.

Как он мог не сказать мне о таком? Мы ведь женаты. А это его мать.

Неужели по-прежнему мне не доверяет?

− Сколько она уже находится здесь? – прищуриваюсь, по старой привычке скрывая боль обиды за злостью.

− Два дня, − отвечает Азим, отводя глаза. – Ники, это не то, что ты думаешь.

– Да неужели? И что же это тогда? Объясни мне.

Я очень стараюсь держать себя в руках. Очень стараюсь не накручивать себя преждевременно. Но у меня не очень выходит.

– Это сложно объяснить, − муж вздыхает. И будто через себя переступает: − Помнишь, я говорил, что моя мать болеет?

– Да, что-то такое припоминаю, – киваю неуверенно, пытаясь восстановить в памяти всё, что слышала от него о матери.

А слышала, надо признать, совсем мало. Не только от Азима, а вообще.

О принцессе Тамире вообще мало что известно. После того как они с супругом были изгнаны и уехали в провинцию, она словно исчезла для всех.

− Чем она болеет? – спрашиваю тихо.

Это намёк, что причина в состоянии самой опальной принцессы?

− Это душевная болезнь, Ники. Она… повредилась рассудком, после того… как они с отцом были изгнаны, − лишённым эмоций голосом сообщает Азим. И звучит это так, будто ему даже для себя самого это тяжело признать. Тяжело и больно.

Ох, кажется, я опять поспешила с выводами.

− Это из-за смерти обеих дочерей? – мне больно задавать этот вопрос, поскольку я уже давно знаю, как болит моему мужу смерть сестёр. Софи не раз об этом говорила. И о том чувстве вины, которое он испытывает каждый раз, когда видит Рамину, ведьму из другого мира в теле своей самой младшей сестрёнки.