Я в любовь нашу верю...(СИ)

И неизменно в ход мыслей вмешивался призрачный образ Минако. Мамору не мог не думать о бывшей девушке и ее обмане. Чиба чувствовал, что Желтый кристалл находится у Айно и что отчаянная ложь блондинки вызвана страхом потерять возлюбленного. От этих размышлений у Мамору засосало под ложечкой. Судьбу не обманешь такими манипуляциями, все равно она возьмет свое. Вот и Минако осталась у разбитого корыта… Зато с кристаллом.

Телефонный звонок избавил парня от дальнейшего развития этой мысли, и Чиба потянулся за мобильным. Звонила Усаги:

— Привет, — прочирикала она. — Чем занимаешься?

— Готовлюсь к завтрашнему докладу, — ответил Мамору, со вздохом пододвигая к себе бумаги. Он не лукавил — выступление и впрямь требовало серьезной подготовки.

— О-о-о, бедный, — сочувственно протянула Цукино. — Хорошо, не буду тебя отвлекать. Только скажу кое-что важное.

Девушка смущенно хихикнула, и Чиба словно наяву представил, как она накручивает на палец золотистую прядь — Усаги всегда крутила волосы, когда нервничала.

— Весь внимание, — подтолкнул возлюбленную к ответу Мамору, улыбнувшись непривычной для Цукино робости.

— Мы с тобой уже довольно давно знакомы, я провожу у тебя вечера и даже ночи… — тихо, точно смущаясь, произнесла девушка. — Мы очень близки духовно, наша любовь выдержала испытание временем, и…

— И?

— Я подумала, что самое время познакомить тебя с моими родителями, — быстро выпалила Усаги.

Чиба был огорошен этими словами, так как ожидал явно не такого предложения; однако, быстро взяв себя в руки, ответил:

— Ну, конечно! Иначе и быть не может!..

— Правда? — на том конце воспряли духом. — Уф, отлично… Значит, в ближайшее время я сообщу тебе обо всем подробнее.

— Хорошо.

— Я тебя люблю, — прошептала в трубку Усаги, и Мамору ответил, чувствуя, как грудь распирает от непомерной нежности к своей принцессе:

— И я тебя…

Чиба сбросил вызов и отложил телефон, крепко задумавшись. Из глубин памяти всплыли подробности знакомства с родителями Минако. Тогда чета Айно сидела на диване напротив, изучая его, Мамору, точно весьма любопытный музейный экспонат — не без интереса, но с каким-то предубеждением, точно сомневаясь в его подлинности. Минако находилась рядом, держа любимого за руку, словно делясь с ним своей силой. Мамору в тот момент знал со стопроцентной точностью, что от волнения их сердца бьются в одном ритме — учащенно, точно после пробежки. Впрочем, Ицуми Мамору сразу не понравился, и женщина не смогла скрыть этого. Минако расстроилась, но утешила себя мыслью, что будет любить Чибу вопреки всему. Вопреки всему…

Парень сердито встряхнул головой и с былой решимостью взялся за доклад. Ох, не в добрый час Айно вспомнилась ему!.. Что ж, он сможет пройти через знакомство с родителями еще раз. Возможно, в семье Цукино все пройдет иначе… Только вот одно остается неизменным: он никогда не сможет познакомить любимую девушку со своей семьей.

Родители… Авария… Сломанное детство.

В сердце кольнула старая боль, когда Мамору вспомнил погибших в автокатастрофе родителях, и парень отложил многострадальные бумаги в сторону, понимая, что сегодня уже не сможет вернуться к ним. Чиба поднялся с места и побрел в спальню, на ходу стягивая с себя пуловер.

Отец, мать… Он почти не помнил их. Все, что было у Мамору — лишь осколки воспоминаний да старые фотографии, где их было все еще трое. Чиба помнил смех отца и нежные руки матери; помнил, как мама каждый вечер перед сном пела ему песни, как папа учил плавать… Но с каждым годом эти воспоминания тускнели и выцветали, словно небрежно оставленное под солнечными лучами фото.

Мамору забрался в кровать и, как в детстве, накрылся одеялом с головой, погружаясь в тяжелую, как и его воспоминания, теплую духоту. Он хотел бы навсегда вычеркнуть из памяти тот роковой день, когда стал круглым сиротой, но не мог. Они горели в его душе клеймом, которое не вывести ничем. И даже время не в силах сгладить эти шрамы. Да, оно залечило раны — и душевные, и физические, равно пульсирующие болью, но не убрало следов.

Парень, мучительно вспоминая аварию, никак не мог понять, почему он смог выжить, а родители — нет. В то зимнее утро Наоко и Сен Чиба торопились на работу и по дороге должны были отвезти шестилетнего сына в школу. Мамору сидел на заднем сидении, ерзая и вздыхая о том, как же ему неохота идти на занятия. Отец лишь хмыкал, а мать, в свою очередь, терпеливо объясняла, для чего нужно учиться.

«Чтобы стать образованным и важным человеком», — аргументировала она, и маленький Чиба неизменно морщился.