Я в любовь нашу верю...(СИ)

В приоткрытое окно долетали далекие звуки музыки — то играли бродячие музыканты. Минория прислушалась. Всего пара-тройка инструментов — а какая мелодия рождалась! Звуки ее заставляли сердце трепетать и сжиматься в необъяснимом волнении, а душа раскрывалась навстречу миру, желая впитать все его очарование. Неизвестный музыкант выбивал на своем барабане ритм, совпадающий с биением сердца принцессы, и Минория невольно подчинялась магическому влиянию этой музыки, принявшись танцевать. Сначала она вздымала и опускала руки, потом стала кружиться на месте, изящно перебирая ногами. Тело ее изгибалось навстречу мелодии, и принцесса, прикрыв глаза, полностью отдалась в плен тревожно-сладкой, исступленной мелодии души…

…Близилось время ужина, и Кунсайт направился к Минории, дабы предложить принцессе составить ему компанию. Он надеялся, что его жемчужина успела хоть немного отдохнуть с дороги, однако, подойдя к дверям покоев, замер, не решаясь постучаться. Словно какая-то сила удерживала его от этого шага, и генерал медленно опустил руку. Он мог бы развернуться и уйти, но ноги его точно приросли к полу. Лорд не мог понять причину такого своего поведения — такое с ним было, пожалуй, впервые.

Дверь была чуть приоткрыта, и Кунсайт, не устояв перед искушением, заглянул в покои принцессы. Одного взгляда ему хватило, чтобы пропасть, сгинуть навеки и рассыпаться на мириады крохотных песчинок. Лорд, не отрывая взгляда от открывшегося ему зрелища, медленно сполз на пол, упав на колени перед приоткрытой дверью. Он точно преклонялся тому, что видел… Лицезрел, и не верил собственным глазам. Минория… Его жемчужина… Самая прекрасная из женщин… Олицетворение любви и совершенства…

Она танцевала, полуприкрыв глаза, соблазнительно покачивая бедрами и поводя плечами, вскидывая голову и медленно поворачиваясь в такт музыке, играющей где-то далеко. Облачение не скрывало ни единого изгиба фигуры принцессы, камни на лифе отбрасывали блики на стены покоев, порождая новые золотые созвездия. А Кунсайт, сидя на полу у двери, не мог оторвать взгляда от стройной фигуры, что в полумраке комнаты, развеиваемом теплым сиянием ламп, казалась нереальной… Соблазн, безумие, сладость.

Еще никогда лорд не чувствовал себя настолько живым, как в тот момент, когда, прислонившись к стене и закрыв глаза, проговаривал ее имя раз за разом, точно пробуя его на вкус: Мина, Мина, Мина… Он бредил этой сладостью, упивался каждым звуком, каждой буквой. Он, бесстрашный и безэмоциональный генерал, был болен этой девушкой, пропуская ее образ через себя. Стоило Кунсайту закрыть глаза, как он видел танцующую принцессу перед собой, видел соблазнительные полушария груди и мягкую округлость бедер. Он умирал и возрождался вновь, прислонившись к дверям ее покоев, а она все танцевала, блаженно не ведая о том, какую власть обрела над этим мужчиной…

«Ни одной смертной не сравниться красотой с дочерью Астарты, — думал первый генерал, затаив дыхание и блаженно улыбаясь. — Она затмевает всех, точно жемчужина среди серой гальки, райская птица среди воронья, ярчайшая зведа на небосклоне… Одна такая… Я готов бросить все сокровища Терры к ее ногам, подарить целый мир, сделать все, что угодно, ради одной улыбки. Я последую за ней, куда бы Минория ни пошла… О боги! Ни одну женщину я не полюблю так, как Венеру… Только ее одну, до скончания веков».

Кунсайт чувствовал себя так, словно его бросили в объятую пламенем пожара комнату. Его кожу словно лизали языки пламени, на смуглом лбу выступил пот. Сильный прилив желания пронзил мужчину до основания, и лорд, сжав зубы и кулаки, сделал пару глубоких вдохов, приказав себе успокоиться. Это стоило ему огромных, воистину колоссальных усилий. Будь он слабее духом, то не стал бы сдерживаться и вломился бы в покои принцессы, взяв эту гурию во плоти силой. Но нет. Кунсайт понимал, что эта несдержанность будет дорого ему стоить, и потому, тяжело дыша, медленно поднялся с пола и, не оглядываясь, ушел, стараясь не сорваться на бег. Подальше, подальше от соблазна!

Услышав за дверью странный шорох, Минория словно очнулась и, инстинктивно прикрыв грудь руками, испуганно посмотрела в сторону, откуда доносились звуки. Она не хотела выглядывать за дверь, однако обнаружив, что она чуть приоткрыта, опрометью бросилась к ней и захлопнула, привалившись к резному дереву спиной. Сердце принцессы отчаянно колотилось; Минория поняла, что поступила крайне глупо и опрометчиво, нарядившись в костюм, открывающий едва ли не все тело. А вдруг кто-то узрел ее в таком виде? Ох, стыда не оберешься, если об этом кто-нибудь узнает!

Задохнувшись от легкого отчаяния, девушка всплеснула руками и тут же бросилась переодеваться обратно. Лишь когда прохладный яркий шелк коснулся ее разгоряченного тела, принцесса успокоилась и села средь горы подушек, которые, насколько Минория знала, служили здесь постелью. Да уж, удивительная страна с удивительными обычаями эта Арабия!