Я в любовь нашу верю...(СИ)

Спустя несколько минут в двери постучали, и смуглокожий слуга передал принцессе, что лорд Кунсайт ждет ее на ужин. Минория тотчас же согласилась и последовала за прислужником, облаченным в широкие красные шаровары и вышитый серебряными нитями жилет из плотной темной ткани.

Старший генерал ждал ее в своих покоях. Он сидел, скрестив ноги, на шелковых подушках, а перед ним стоял невысокий столик, уставленный разнообразными восточными сладостями. Золотистые искорки играли на высоком золотом кувшине, до краев наполненным густым как кровь вином. Тут же стояли два инкрустированных золотых кубка.

Едва Минория появилась на пороге, Кунсайт встал и, едва улыбаясь, протянул ей руку, приглашая садиться. Принцесса аккуратно примостилась напротив, поджав под себя ноги и расправив складки платья. Мановением руки мужчина отпустил всех слуг, и в комнате остались только они вдвоем.

— Угощайтесь, — произнес лорд, разливая вино по кубкам.

Принцесса, кивнув, аккуратно взяла двумя пальчиками засахаренную сливу и положила ее себе в рот.

— Вкусно, — произнесла она, чуть зажмурившись от удовольствия. Кунсайт пристально наблюдал за ней, едва ли не заглядывая Минории в рот. Он невольно отмечал, с каким изяществом она двигается, как говорит, как смотрит на него — чуть лукаво, с особой искоркой, как пьет вино, касаясь губами края кубка…

«Сейчас или никогда» — подумал генерал и, сделав большой глоток игристого напитка, заговорил:

— Я хочу поговорить с вами, принцесса, и разговор этот будет весьма серьезным.

Дочь Астарты вскинула брови и потянулась за кусочком белоснежного рахат-лукума:

— Вся внимание, хотя, признаться, серьезные разговоры — не мой конек, — издала смешок Минория и положила в рот восточную сладость. При этом крохотная белая крошка осталась в уголке ее губ, и мужчина едва удержался, чтобы не смахнуть его одним прикосновением.

— Вся его серьезность состоит в том, что речь будет идти о любви. О любви к вам, моя жемчужина.

Рука принцессы замерла, не дотянувшись до блюда с засахаренными орехами, и дочь Астарты вздрогнула. Подсознательно она знала, что когда-нибудь момент признания наступит и ожидала его с неким напряжением. Но все равно, когда слова лорда сорвались с его губ, Минория была застигнута врасплох.

— Любовь? — дрожащим голосом переспросила девушка, и лорд, принял ее реакцию за неверие.

— Да, любовь, — усмехнулся Кунсайт. — Вы думали, что никогда не услышите, как мои губы произносят это слово? Я тоже никогда не подумал бы. И откровенно говоря, я никогда не хотел, чтобы какая-нибудь женщина находилась подле меня, — до недавнего времени. Вы, моя милая Минория, единственная, кто виноват в том, что я так резко переменил свое мнение на сей счет. Никогда не существовало женщины, способной надолго удержать меня при себе. Но пришло время покончить с играми. Я хочу, чтобы не возникало сомнений в том, кому принадлежит мое сердце…

— Лорд Кунсайт, я… — Минория почувствовала, как он взял ее за руку и легко притянул к себе. Что-то холодное металлическое коснулось кончика ее пальца и скользнуло вверх до самого упора. Когда генерал убрал руку, она с изумлением увидела, что он надел ей на палец кольцо. Громадный кунцит сиял в окружении бриллиантов, каждый из которых ловил свет догорающей свечи и превращал его в миллион новых крошечных источников света.

Это было кольцо, от которого наверняка растаяло бы сердце любой женщины или девушки — даже сделанной изо льда. Мужчина рассчитывал на него, чтобы окончательно сломить сопротивление неуловимой принцессы, и оно, кажется, выполнило свою задачу. Лорд, не спускавший с нее глаз, видел, как краска отхлынула от щек дочери Астарты, а глаза ее стали огромными и блестящими, словно в них сияло по бриллианту.

— Этот камень — мой талисман, — мягко напомнил Кунсайт, нежно сжимая руку готовой вот-вот расплакаться Минории. — Вместе с ним я вручаю вам свое сердце и все, что только у меня есть. Будьте моей навеки!..

— Нет. Я не могу принять ваше предложение, — прикусив до крови губу, ответила принцесса и сняла кольцо.

Ответ этот показался лорду громом среди ясного неба, а когда дочь Астарты аккуратно положила его подарок на столик и поднялась с места, почувствовал, что его вот-вот хватит удар. Нет, не такого он ожидал. Совсем не такого!

— Но… Почему? Почему?! — обычно сдержанный лорд не мог сдержать рвущийся наружу крик — так больно ему было. Его сердце словно раздирали на части раскаленными добела щипцами.