Я в любовь нашу верю...(СИ)

В одно мгновение партнеры по съемочной площадке сбросили свои добродушно-льстивые маски и, злобно ухмыляясь, скрутили Айно, волоча ее, брыкающуюся и сопротивляющуюся, прямо к торжествующей Лин-Лин. Девушка пыталась вырваться, пуская в ход ноги и зубы, но парни держали ее крепко, и все удары, которые наносила Айно, отчаянно сопротивляясь, были им нипочем. Чья-то холодная рука скользнула в вырез ее платья, и один из актеров с победным возгласом выудил оттуда жезл Венеры и золотую пудреницу.

— Ах, вы… — начала было Минако, но осеклась, увидев в руках Лин-Лин клетку, в которой, бешено вращая глазами, сидел Артемис. Издав сдавленный вопль, Айно рванулась к нему всем телом, выкрикивая имя пушистого друга.

— М-м-м, какой аппетитный котик, — протянула Лин-Лин, плотоядно облизнувшись. — Пожалуй, чуть позже я запеку тебя и съем. Или, может, лучше поджарить на вертеле? Сложный выбор! В любом случае, жаркое выйдет просто пальчики оближешь!

— Ты сумасшедшая! — закричала Минако, вырываясь. — Отпусти его! Сейчас же!

— О-о-о! — юма отставила клетку с полумертвым от страха Артемисом и подошла к Айно. Осмотрев ее со всех сторон, она провела ногтем по щеке девушки, оставляя красный след, и облизала палец:

— Не переживай, милочка! Ты тоже приглашена на пир — в качестве основного блюда! Ха-ха-ха! — Лин-Лин визгливо расхохоталась, запрокинув голову. — Сейлор Ви в сливочном соусе — м-м-м! Даже слюнки текут! А если добавить еще специй и базилика, то…

— Эйс! Где он? — задыхаясь, спросила Минако. Она все еще не оставляла попыток вырваться, но силы Айно уже были на исходе.

— О, не беспокойся за него! — замахала руками юма. — Ему тоже что-нибудь достанется. Что-нибудь филейное и сочное, — Лин-Лин пребольно ущипнула девушку за щеку и отошла. — Что ж, самое время разделывать тушку, мальчики! Держите ее крепче, чтобы не дергалась! Время обе-е-е-дать! — пропела она и, вытянув руки вперед, выпалила:

— Лезвие дракона Лин-Лин!

Несколько острых точно бритва дисков вырвались из открытых ладоней юмы и, рассекая воздух, впились в тело Минако. Жгучая боль пронзила ее до основания; блестящая ткань платья тут же пропиталась кровью. Порезы были неглубокими, но они не затягивались. Будь она в облике воительницы Венеры, атака Лин-Лин показалась бы ей сущим пустяком — за полминуты от ран не осталось бы следа. Но жезл и пудреница были в руках этих чудовищ, а помощи ждать было неоткуда. Или?..

Айно вновь задергалась и закричала, теряя последние силы. Кровь вновь хлынула из ран, отдаваясь адской болью в каждом нерве, и вскоре уже мало что напоминало о том, что платье некогда было желтым.

— Мина! — закричал Артемис. — Держись, прошу!

И Айно держалась лишь каким-то чудом. Лин-Лин снова выпустила в Минако несколько острых лезвий, доводя девушку до грани отчаяния. Она понимала, что вот-вот погибнет, если не свершится чудо. Сознание девушки едва держалась на волоске, и Минако тихо плакала, едва не лишаясь чувств от дикой боли во всем теле, но в один момент, встрепенувшись, она ухватилась за призрачный шанс на спасение и закричала — пронзительно, выворачивая душу наизнанку. С таким отчаянием детеныш дикого животного зовет на помощь свою мать, находясь на волоске от смерти.

— АДОНИС!..

Данбурит не успел уйти достаточно далеко, чтобы этот зов о помощи не достиг его слуха. Точно набатом он ударил по барабанным перепонкам главы Темного Агентства, отдаваясь эхом в голове.

— Нет! Нет! — проскрежетал Эйс и, зажав уши, бросился прочь, не разбирая дороги. Подальше от съемочной площадки, где умирала Венера и наконец-то свершалась долгожданная месть. — Только не сейчас!..

Внутри его души свет слепо боролся с тьмой, покрывшей нутро блондина заскорузлой грязью. Данбурит отчаянно боялся этой своей светлой сущности, которая однажды уже помешала ему осуществить задуманное, и он всячески подавлял ее внутри. Но все равно любовь Адониса к Венере продолжала жить вопреки всем усилиям тьмы. Данбурит бежал; но разве можно убежать от самого себя? Принцесса звала своего защитника, и он рьяно пробивался наружу, ибо не мог иначе. Он дал клятву…

Рожден служить… Любить… Защищать!..

Бешеное биение сердца, четыре ключевых слова, молнией сверкнувшие в голове — и из груди Данбурита вырвался звериный рык, сопровождаемый мощной вспышкой света. Он окутал все тело парня, а когда исчез, то на месте объятого паникой и яростью темного офицера стоял благородный защитник в маске — венерианец Адонис. Не теряя ни секунды, он со всех бросился обратно, доставая на ходу колоду карт, моля богов о том, чтобы Венера была еще жива.

Когда он увидел, что Лин-Лин собирается выпустить очередную порцию Драконьих Лезвий в Минако, висящую в руках демонов безжизненной тряпичной куклой, то рассвирепел.

— Коронный Удар Четырех Карт! — вскричал он, швырнув в темных «фаворитов» тузы из колоды. Не успели они и рта разинуть, как тут же обратились в прах. С тихим свистом разрезав воздух, карты бумерангом вернулись обратно в руку хозяина, и Адонис в одно мгновение оказался рядом с Айно, едва успев поддержать ее и не дать свалиться на пол.