Я в порядке, и ты тоже

Внезапно я кое о чем вспомнила. После ухода матери все обращались со мной, как с китайским фарфором, который мог разбиться от малейшего толчка. Мне же хотелось, чтобы люди вели себя как обычно, так же, как до того, как меня бросили. По крайней мере, это я могу сделать для Сесили.

– Так приятно видеть тебя, – сказала я. – Можно войти?

Она кивнула и провела меня на кухню, где Мэтт вытаскивал из пакета продукты. Он выглядел еще более усталым, чем в последний раз. Заметив меня, он оставил продукты и пошел через кухню. Почти подойдя ко мне, он остановился, как будто нас разделяло силовое поле. Я наклонилась вперед, чтобы он смог, как обычно, сделать вид, что целует меня.

Он не сразу решился ответить на мой вызов.

– Привет, Пенелопа. Рад тебя видеть.

Не знаю, говорил ли он правду, но я не винила его. Я была по-прежнему жива, что, вероятно, напоминало ему о том, что Дженни больше нет.

– Я тоже, – сказала я.

Вернувшись к продуктам, он вынул из пакета бутылку кленового сиропа.

– Куда это поставить? – пробормотал Мэтт, в замешательстве оглядываясь вокруг.

Действительно ли он был таким бестолковым, или Дженни никогда не позволяла ему помогать ей на кухне?

– В холодильник, – сказала я. – Впрочем, шкаф тоже отлично подойдет, если ты используешь всю бутылку в ближайшие пару месяцев.

– Спасибо. Полагаю, мне придется многому научиться теперь, когда… – Не закончив фразы, он снова занялся продуктами.

– Ладно, я провела слишком много времени у вас на кухне, поэтому скажи мне, если понадобится помощь, – сказала я.

Он держал в руках коробку с овсянкой быстрого приготовления. Дженни обычно засыпала органический овес в кастрюлю и всю ночь вымачивала его в кокосовом молоке. По утрам семейство Суит ждал вкусный завтрак определенно не быстрого приготовления. Я, конечно, не собиралась говорить об этом Мэтту. По крайней мере, он купил продукты, а не послал свою дочь в ближайшую забегаловку на углу за хлебом и болонской колбасой. Конечно, времена изменились. Теперь все расхваливали мужчин, которые умеют готовить. Я все еще сомневалась в том, что современный образ жизни заставил бы моего отца активнее участвовать в домашних делах. Он любил меня, но мою мать он когда-то любил больше, а мужчины с давних времен не способны замечать чужого горя.

– Думаю, я справлюсь, – сказал Мэтт, пряча коробку в шкаф, забитый кастрюлями и сковородками.

Я села рядом с Сесили у кухонного острова, дожидаясь, пока Мэтт закончит опустошать пакеты. Столы были покрыты пылью, так же как ножи на подставке и кофеварка для эспрессо. На краю мраморной столешницы была разбросана почта. Коробка для ленча, предназначенного для Сесили, валялась открытой за холодильником, в стоявших в нем стеклянных контейнерах лежали остатки пищи. Если бы я была у себя дома, это было бы нормально. Чисто даже, по нашим стандартам. Однако Дженни уже схватила бы губку с дезинфицирующим гелем, и все следы грязи и беспорядка были бы вскоре уничтожены.

«Знаешь, я не слишком полагалась на случай и не ожидала, что все сделается само собой», – прошептала Дженни мне на ухо.

Я отчаянно тряхнула головой. Голос Дженни уже умолк, но суть сказанного я запомнила. Чистый дом больше не казался мне пределом мечтаний.

– Сесс, ты собираешься на этой неделе вернуться в лагерь? – сказала я.

– Не знаю, – ответила она, но с таким выражением, будто я спросила ее, не хочет ли она поиграть с осиным гнездом. Потом она сказала чуть громче: – Папочка, я вернусь?

Мэтт перестал бороться с пустыми пакетами, которые он пытался сложить, и посмотрел на нее. Я ожидала, что он скажет: «Я сделаю все, что ты захочешь, милая. Если ты хочешь остаться дома со мной, оставайся». Он мог бы позволить себе взять неоплачиваемый отпуск в связи со смертью жены. Даже в хедж-фонде благосклонно отнеслись бы к временной передышке в связи со смертью супруги.

Вместо этого Мэтт сказал:

– Что ж, тыковка, папочка должен работать. Впрочем, я могу каждый день забирать тебя пораньше.

У Сесили вытянулось лицо.

– Майлз и Стиви будут там до конца месяца и бо́льшую часть августа тоже, – сказала я, надеясь смягчить удар, нанесенный Мэттом. – Я знаю, что они уже скучают по тебе.

– Хорошо, – тихо сказала она.

– Хочешь, порисуем или сыграем в игру? – спросила я. Секунду она колебалась, а потом кивнула. Потом она сползла со стула и побежала в свою комнату.

– Ты действительно должен так скоро вернуться на работу? – спросила я Мэтта, как только она ушла. – Возможно, для вас обоих было бы лучше побыть вместе?

Облокотившись о кухонный стол, он обхватил голову руками.

– Да, я должен. Я уже слишком долго отсутствовал.

Мои брови поползли вверх, хотя не должны были этого делать. Я, как никто другой, знала, что такое трудоголики: они работают даже тогда – или, возможно, возразите вы – особенно тогда, когда семья нуждается в них.