Я в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/55).

После полутора лет занятий моего семинара вы прекрасно понимаете, что речь идет о строе символическом — с присущим ему строением, с его динамикой, с теми формами, в которых выступает он, навязывая человеческому существу и переживаемому им свой собственный порядок, свою, независимую, экономию. Именно в этом видится мне оригинальность фрейдовского открытия. Для тех, кто ничего не понимает, попытаемся выразить это в образной форме, определив символический строй как то высшее в человеке, что лежит не в нем самом, а вовне. И Фрейд, в процессе осуществляемого им синтеза, вновь и

вновь оказывается перед необходимостью этот внешний, эксцентрический пункт выправить, восстановить. Этапы этого процесса мы и попытаемся сейчас проследить в его тексте.

2

Совсем недавно я уже указал вам на систему , которая представляет, грубо говоря, рефлекторную дугу и основана на понятиях количества и разрядки, при минимуме содержания. Фрейд, чье мышление было сформировано нейрологическими, анатомо-физиологическими и клиническими дисциплинами, не удовлетворяется схемой, которую позитивистская физиология ему на тот момент предлагала, — схемой, которая представляла собой своего рода архитектуру рефлексов, куда входили рефлексы высшие, рефлексы рефлексов и т. д. вплоть до рефлекса единства, помещенного на уровень высших функций. Следовало бы поместить сюда и кое-что еще, что наш друг Леклер назвал бы, в лучшие свои времена, субъектом. Я надеюсь, что со временем он избавится и от этого, ибо представлять субъект никогда и нигде не следует.

От Фрейда требуется совершенно другое. Он нуждается в тампоне, а не в архитектуре.

Здесь Фрейд уже предвосхищает нейронную теорию, на два года опережая Фостера и Шеррингтона. Гениальность его дает о себе знать даже в деталях — так, в отношении определенных свойств проводимости он сумел более или менее точно угадать то, что известно нам на сегодняшний день. Конечно же, в экспериментальных исследованиях были достигнуты значительные результаты, подтвердившие функционирование синапсов в качестве контактных барьеров, и почти в тех же самых выражениях говорит об этом и Фрейд. Но самое главное, что в процесс акта разрядки он вводит систему-тампон, систему уравновешивающую, фильтрующую, амортизирующую — систему . И с чем же, кстати говоря, он ее сравнивает? Посмотрите: на схеме внутри позвоночной дуги, имеется что-то комкообразное — это узел. Так вот, психика для него — это узел; мозг представляет собой получивший особое развитие узел, наподобие симпатического узла или нервной цепочки у насекомых.

В последний раз вы были свидетелями некоторых колебаний в моем диалоге с Валабрега, высказавшим кое-какие небезосновательные соображения относительно системы . Выйти из положения без вмешательства этой системы сознания Фрейд не может — ведь именно она отсылает нас к той реальности, из которой, как ни крути, ни за что не удается извлечь кролика, предварительно туда его не поместив. У Фрейда, по крайней мере вас не стараются заставить поверить в то, что достаточно свалить много всего в одну кучу, чтобы оказавшееся наверху ее стало гораздо красивее, чем прежде, когда оно лежало внизу.

Опыт Фрейда вынуждает его пересмотреть структуру человеческого субъекта, децентрализуя этот субъект по отношению к Я и отодвигая сознание на место, хотя и существенное, но проблематичное. Я сказалбы, что неуловимый, несводимый к жизненному функционированию характер сознания играет в его работах роль не менее принципиальную, нежели то новое, что он говорит в них о бессознательном.

Обусловленные этой системой сознания затруднения вновь и вновь возникают на каждом из уровней фрейдовской теоретизации. Предложить непротиворечивую модель его Фрейду так и не удается и к существованию бессознательного неудача эта никакого отношения не имеет. В то время как в отношении большинства других элементов психического аппарата его представления оказываются последовательными и сбалансированными, каждый раз, когда заходит речь о сознании, он оказывается перед взаимонесовместимыми условиями.

Сейчас я приведу вам пример. В одном из своих текстов, который называется Метапсихологические дополнения к теории сновидений (он вышел на французском языке в сборнике под названием Метапсихология), почти все, что происходит при раннем слабоумии, паранойе и сновидениях, Фрейд объясняет в терминах нагрузки и и разгрузки — терминах, о значении которых в его теории нам еще предстоит с вами поговорить. Казалось бы, отладить теоретическую конструкцию так, чтобы она работала, можно всегда. ан нет. Аппарат сознания обладает свойствами совершенно особыми, и сама логичность его системы, необходимость, с которой она выводится, ставят Фрейда в тупик. Непонятно, говорит он, почему этот аппарат, в отличие от

всех других, способен функционировать даже в разгруженном состоянии. Система сознания ставит нас перед парадоксом.