Я вам любви не обещаю

— Ваше превосходительство, имею настоятельную потребность обратить ваше внимание на снабжение полка провиантом.

Бахметьев удивлённо выгнул бровь:

— Разве не интендант должен заниматься снабжением? — поинтересовался полковник.

— Совершенно верно, интендант. Но у меня есть основания полагать, что… — Амин замялся, не зная, как сказать о том, что он подозревает всеми уважаемого человека в банальном воровстве, — он не слишком хорошо справляется со своими обязанностями, — выкрутился он.

— Говорите прямо, Адземиров, — нахмурился полковник. — Вы это что же Кудашева в воровстве решили обвинить?

— Так точно, ваше превосходительство, — выдохнул Амин и опустил глаза.

Ощущать себя кляузником и доносчиком было в высшей степени неприятно.

— Разыщите Кудашева! — приказал Бахметьев, выглянув из кабинета и обращаясь к караульному.

Заложив руки за спину, полковник в ожидании интенданта полка нетерпеливо прохаживался по кабинету, не удосужившись предложить Адземирову присесть. Бахметьев страсть как не любил доносчиков и соглядатаев, а то, что его собственный адъютант, похоже, оказался из этой столь презираемой им братии, его, мягко говоря, весьма огорчило.

Штабс-капитан Кудашев явился спустя четверть часа и, застав в кабинете полковника, поручика Адземирова, мгновенно догадался о причине, по которой его вызвали. Взгляд убелённого сединами интенданта опустился в пол.

— Ваше превосходительство, штабс-капитан Кудашев по вашему приказанию прибыл, — пробубнил он.

— Павел Андреевич, мне стало известно, что вверенном мне полку имеются некие проблемы со снабжением провиантом.

Кудашев молчал. Сказать в своё оправдание было нечего. Бахметьев тяжело вздохнул, Адземиров отвёл взгляд в сторону, уставившись в окно. Гнетущая тишина давила на всех троих.

— Пустите меня! — раздался чей-то негодующий возглас за пределами кабинета.

Дверь с грохотом ударилась о стену, и в помещение буквально ввалился молодой человек в чине прапорщика. Рядовой, дежуривший у дверей попытался ухватить офицера за плечи и выдворить того из кабинета полковника, но попытка его не увенчалась успехом.

— Николай! — вскинулся Кудашев. — Выйди вон!

— Ваше превосходительство! — невзирая на приказ старшего по званию, обратился к Бахметьеву молодой человек. — Это моя вина!

Бахметьев прищурился. Сложившая ситуация начинала его раздражать.

— Простите. Позвольте представиться, — вытянулся во фрунт, приложив руку к фуражке, молодой человек. — Прапорщик Кудашев.

— Сын? — взглянул на штабс-капитана Бахметьев.

— Племянник, — вздохнул Павел Андреевич.

— Я вас слушаю, прапорщик, — повернулся к застывшему на пороге молодому человеку полковник.

— Это я взял деньги, предназначенные для закупки провианта, — покраснел молодой человек. — В карты вон ему проиграл, — кивнул он на Адземирова.

— Сколько? — пристально глядя на несчастного прапорщика спросил Бахметьев.

— Пять тысяч, — едва слышно пробормотал Николай Кудашев. — Меня вините во всем. Коли под трибунал отдадите, так то мне наукой будет.

Георгий Алексеевич с трудом подавил тяжёлый вздох. Самому ему случалось куда больше оставлять за карточным столом. Но, тем не менее, от него требовалось принять решение.

— Ваше превосходительство, — осмелился подать голос старший Кудашев, — по закону я виноват, мне и отвечать.

Бахметьев, сам того не замечая, принялся барабанить пальцами по столу, глядя на штабс-капитана. Более двух десятков лет безупречной службы и вот на тебе. Неужели придётся отдать того под трибунал?

— Даю вам седмицу сроку, — медленно выговорил он. — Всю сумму надобно вернуть.

Лицо Адземирова вытянулось от удивления, Кудашев-старший выдохнул с облегчением, уже прикидывая, у кого можно занять денег, с тем, чтобы после продажи скромного имения, вернуть долги. Не того решения ожидали от молодого щеголеватого полковника. Бахметьев и сам понимал, что поступает неправильно, что не должно руководствоваться личными симпатиями и антипатиями там, где речь идёт о службе. Тем более что всегда есть риск того, что доброту могут принять за слабость, чего ему вовсе не хотелось.

— Господа, все свободны, — многозначительно посмотрел на дверь Бахметьев. — Адземиров, задержитесь, — остановил он своего адъютанта.

— Слушаю вас, ваше превосходительство, — остался в кабинете Амин.

Дождавшись, когда шаги обоих Кудашевых утихнут за дверью, Бахметьев сурово взглянул на поручика:

— Получается, ваша вина в том, — вздёрнул бровь полковник. — Нежели не догадывались, откуда средства взялись на то, чтобы долг вам вернуть? Может, личные счёты сводите подобным недостойным способом?

Адземиров вспыхнул от подобного оскорбления.

— Никак нет, ваше превосходительство, — процедил он. — Не мог даже предположить подобного. Я о материальном положении прапорщика не осведомлён.

— Будем считать данный инцидент исчерпанным, — тихо произнёс Георгий Алексеевич. — Вас попрошу о том, что произошло в этих стенах никому не сказывать. Надеюсь, мы друг друга поняли.

— Так точно, ваше превосходительство, — отчеканил Адземиров.