Я вам не ведьма!

Ни одного из моих мальчиков? Каких еще мальчиков? А-а-а… Что? Моих?

Я поняла, что неудержимо краснею.

– Я вовсе не…

– Да плевать. Прежде чем что-то снимать, будь добра, предоставь мне расчеты, яссссно?

– Я…

– Яссссно?!

– Да.

Никогда не видела, чтобы люди так быстро менялись в лице. Раз! И со мной снова милая женщина Онни.

– Вот и отлично. Завтра вечером придешь ко мне на допы.

– Но…

– Ясссно?!!

Ну вот, опять.

Я кивнула.

– И только посмей снова явиться на занятия для начинающих, – уже спокойно продолжила Онни. – Если тетка будет против, я с ней поговорю, ты всегда можешь на меня положиться. Я ведь твоя учительница, – солнечно улыбнулась она, – я о тебе позабочусь. Ладненько?

– Похоже, у меня нет выхода, – брякнула я.

– Я не дам светлому уму похоронить себя в шенских закорючках, – фыркнула Онни, – и я же дала тебе неплохой стимул, а?

– Один вопрос… – меня несло, и я, недолго думая, выпалила первую же догадку, всплывшую в моей бедовой голове. – За что вы мою тетеньку ненавидите?

И попала ведь! Не так уж и плоха моя интуиция!

– О, я Акату просто обожаю. – Похоже, в улыбке Онни мелькнули клыки? Надеюсь, показалось. – А больше всего я ее люблю, когда она мне обязана. А еще я не люблю, когда к моим заклинаниям тянутся кривыми ручонками, но ты же не сможешь не тянуться, я понимаю – сама такая была. Все, я занята… а, вот.

Мне на руки упала тяжеленная стопка тетрадей.

– Проверь до завтра контрольные. Я давала задания на дроби, ты справишься – тебе же явно нечем заняться! И только попробуй пририсовать подружке лишний балл… – Опять эта демонова улыбка, боже!

Я поняла, что дрожу. Тряслась перед ней, как кролик перед удавом. Храбрость испарилась – как и дерзкие ответы. Я даже не спросила, достала ли она тогда мой черновик из мусорки: почуяла, что так мне придется проверять стопку раза в четыре выше.

Вот так и вышло, что я во второй раз прогуляла шенский.

И узнала, что математичка – милая женщина с безвольным подбородком и лучистыми морщинками вокруг глаз, – та еще змеюка подколодная. Змеюки же тоже звери, да?

Ну и что у нее терки с тетенькой. Я бы, может, и решила, что мне показалось или что я ослышалась, если бы меня не перевели на углубленный шенский чуть ли не раньше, чем появились новые списки углубленной математики.

Впервые я была канатом, который перетягивали.

Не то чтобы мне это нравилось.

У меня не было выбора.

Глава 12

Иногда ты точно знаешь, что должна сделать. Но не можешь, не можешь, не можешь – физически не можешь сделать то, что должна. И тебе хочется плакать и биться в эту невидимую стену грудью, но ты знаешь, что все, чего ты добьешься – это распухший нос и глаза-щелочки.

И ты просто плачешь, ожидая, пока тебя накроет приливная волна неизбежных последствий. И уже барахтаясь в них, захлебываясь, понимаешь, что если бы ты все же заставила себя вступить в битву, то хотя бы не утонула так позорно.

Вот, что я чувствовала, когда думала об Элии. Я не должна была так поступать, мне стоило собрать мужество в кулак и поговорить с ним честно, но я этого не сделала.

И последствия легли на мои плечи тяжелым грузом.

Когда я возвращалась с уроков домой, точно зная, что там меня встретит насупленная Бонни и уйма домашки, я встретила Элия.

Мы постоянно встречались на этой тропинке, кажется, я даже дала себе зарок ходить другой дорогой, но стоило мне чуть-чуть задуматься, и ноги вели меня туда сами.

Навстречу неприятностям.

Навстречу человеку, мимо которого я ходила, склонив голову. Я не могла расправить плечи, потому что на них плотненько угнездилась вина.

Обычно мы просто расходились, но в этот раз он меня окликнул:

– Простите!

Для того чтобы остановиться и обернуться, понадобились все мои душевные силы. Я набрала в грудь воздуха и буквально вытолкнула из глотки слово:

– …Что?

У Элия, всегда уверенного, мужественного Элия, человека, которого я ни разу не видела в помятом мундире, человека, следящего за собой внимательнее, чем иной шпион при дворе его величества, на мгновение стало такое выражение лица, как будто он потерявшийся мальчик и понятия не имеет, что спросить у этой страшной тетеньки.

И я вспомнила, что он меня всего-то на пару лет старше, хоть и старается держаться, как взрослый, состоявшийся мужчина, и так просто ему его годы не дашь, но все же он всего на пару лет старше, и…

Он быстро взял себя в руки, но я уже успела разглядеть эту его сторону, и меня по-настоящему потрясло это открытие. Потрясло настолько, что я даже смогла чуточку успокоиться – по крайней мере, достаточно, чтобы не покраснеть, не начать трястись и приготовиться с честью выдержать непростой диалог.

– Я видел, кхе-кхе-кхе, как ваша бабушка стояла под вашим окном…

Это было сказано с такой интонацией, что я поняла: он и сам себе не до конца верит.

Он напрягся, как будто ждал удара, насмешки, колкости – и именно колкость просилась ко мне на язык.

«Вы так всегда знакомитесь с девушками?»

«Может, вы и единорога видели?»