Я вам не ведьма!

На волшебное существо дедушка Жешек никак не тянул. Не с его морщинистой индюшачьей шеей и гнилыми зубами. Разве что на какое-нибудь балаганное чудище, вроде той мартышки с рыбьим хвостом, пришитым гнилыми нитками, которую ушлый циркач пытался втюхать папеньке как русалку…

– Как призрак, который перешел на здоровое питание, – поправила Бонни, – энергия Леса, вместо энергии страха и страданий живых – и он уже не злой дух, а дух природы. Очень просто.

Я пожала плечами. Для человека, который вот совершенно никак не хотел соприкасаться с некромантией, Бонни в последнее время разузнала про призраков слишком уж много. Знала бы я, что беспокойство за меня может внушить ей такую страсть к нелюбимым предметам, наплела бы, что бабушка разговаривает со мной исключительно на хашасса.

– Это вы про кого? – переспросил Щиц, и я дернулась, заслышав собственный голос. Измененный, как будто со стороны… но я его узнала. Вот как я звучу для других… Слишком тонкий.

– Ты сиди, сиди в котле, не высовывайся, – буркнула я, – какая тебе разница?

– А ты держи зеркало ровнее, – огрызнулся Щиц, – и все-таки?

– Как я тебе ровнее буду держать, если ты запретил смотреть?! Вывел меня из леса один дедок как-то раз, – пояснила я, – потом с Бонни он же пообщался. Жешк… Жашек…

– Дед Жешек, крепкого ему здоровья, – поправил Щиц.

Я попыталась аккуратно шевельнуть затекшим запястьем и неловко дернулась, зеркало опасно тренькнуло, ударившись краем о край котла.

– Зачем здоровье мертвецу? – удивилась Бонни. – Да дай ты мне зеркало, Эль, у тебя руки дрожат!

– Потому что он – как я! Сама посмотри!

– Говорил же, отвернись!

– Вот Бонни бы и просил!

– Мне натура нужна была.

– Ну, похож. – Бонни оттеснила меня от котла и отобрала зеркало. – А ты, Эль, приляг лучше. Тебе ж сейчас будет плохо.

– Не будет.

– Будет.

– Не будет! Я полна сил!

– Ровно до тех пор, пока он в котле, – строго ответила Бонни, и я все-таки легла на кровать, признавая ее правоту. Разве что руки на груди не скрестила, я ж не спящая красавица, и мы не в основание королевства тут играем.

– Эль, не забудь спросить у твоего отца, что это конкретно за сплав, – добавил Щиц и высунул на мгновение порыжевшую голову, – и не думай разменять это на курсовую!

– Заберу секрет изолирующего чугуна в могилу, – парировала я, – долго еще? Обеденный перерыв кончается, а мне надо подойти к тетеньке как бы случайно…

– Готово, – сказал Щиц и вылез, опираясь Бонни на плечо.

– Встаньте рядом, я вас сравню, – скомандовала Бонни.

Щиц протянул мне руку, чтобы помочь встать.

Мою пухлую белую руку с родинкой на мизинце, и двумя на четвертом пальце, и еще одной на кончике большого пальца… а вот эту на запястье я и сама у себя не помнила, но она и правда оказалась там же.

А вот на ощупь были знакомые мозолистые и сильные пальцы. Рука ощущалась куда больше и сильнее, чем виделась.

Щиц легко удержал меня, когда я покачнулась: ожидаемо закружилась голова, но это быстро прошло. А вот легкая тошнота осталась, во рту стал знакомый противный кисловатый привкус, но на это я в последнее время научилась внимания не обращать. Не знаю, моя ли магия или его, то общее недоразумение, что мы кое-как делили на наши нужды, быстро вновь пришло в равновесие. Щиц научился балансировать, когда понял, в чем проблема. Он вообще очень быстро обучался.

Я бы никогда на такое не согласилась. Это была идея Щица. Я, конечно, тоже подумала об этом, но ни словом не заикнулась: понимала, слишком уж опасно.

Как только он узнал о том, перед каким нелегким выбором поставила меня Онни, тут же предложил замаскироваться и пойти вместо меня. Причем я-то в самых смелых своих фантазиях думала замаскировать Бонни; он же предложил себя.

Хотя, казалось бы, он и так был под заклятьем, изменяющим облик, и накладывать поверх этого еще и иллюзию было чистой воды головотяпством. Хоть я и мало что смыслила в магии, но сложность задачи была очевидна.

Но Щица, по-видимому, привлекла именно сложность задачки. Он загорелся, как мальчишка, которого поманили леденцом на палочке. Мы с Бонни правда пытались доказать ему, что это гиблое дело, но он прямо-таки рвался в добровольцы проводить на себе испытания… и мы сдались.

И вот, по очереди подержали зеркало, пока он лепил мой светлый образ с натуры, что делало нас с Бонни соучастницами, но мне хотя бы теперь было не так стыдно.

К тому же я подозревала, что в этом Щиц с Онни похожи: сложные задачки одинаково горячат им кровь. Блаженные от науки… или от искусства? То, что делал Щиц, я бы назвала искусством, тогда как Онни предпочитала науку, хоть и временами зрелищную. В любом случае они оба были одержимы сходной болезнью, и, пусть я и не верила, что Щицу удастся провернуть свою затею и не попасться, я надеялась, что Онни его простит, если сочтет его решение интересным. А то, что Щиц придумал какое-то интересное решение, чтобы вместо уродливого горбуна все могли лицезреть моего двойника, столь же прекрасного, как и оригинал, я не сомневалась.

– Как две капли, – восхищенно воскликнула Бонни, – вот это да.