Я вам не ведьма

Возле флигеля разбили небольшой садик. Велев подождать там, Аксель уже спокойно, без спешки поднялся по скрипучей лестнице и постучал. Под ноги ему упала косая полоска света. Спина Акселя не позволяла рассмотреть владельца флигеля. Я видела лишь неясную тень с лампой в руке. Незнакомец и сероглазый тихо перебросились парой слов, и Аксель поманил меня к себе.

Три скрипучие ступеньки, и я уже внутри.

Как же тут тесно! Лишний раз не вздохнуть. И все заставлено шкафами. Внутри какие-то банки, флаконы – словно в лавке аптекаря.

– Давай сюда!

Я не сразу поняла, о чем это Аксель: засмотрелась на очередной флакон. Потом сообразила – артефакт. Чтобы не искушать мужчин, исхитрилась забиться в уголок, повернулась спиной и вытащила искомое.

– Вот, положишь? – Аксель передал артефакт владельцу флигеля. – Мне повезло, но не поручусь, что какая-то собака не караулит во дворе. Сам понимаешь, я лицо приметное, без санкции Ковена не погнушаются догола раздеть, проверить. А так зашел к приятелю поболтать, взятки гладки.

Его собеседник кивнул, пообещал сделать в лучшем виде. Это был усыпанный веснушками рыжий молодой человек лет двадцати-двадцати трех.

– Тер Олаф Брыль, – представил хозяина флигеля Аксель. – Младший ученик Тасмуса.

А я-то думала, что у магов бывает только один ученик…

Словно прочитав мои мысли, Аксель пояснил:

– Ни один мэтр не станет рисковать, тратить силы на одного мальчика. Тот может не оправдать надежд, умереть – да мало ли. Это как с детьми – чем больше, тем лучше. Хоть из одного выйдет толк.

– И он вышел из Акселя, – беззлобно рассмеялся Олаф. – Я так, всегда на подхвате.

Рыжий почтительно забрал завернутый в тряпицу артефакт и сунул в шкаф.

– Тут столько всего, ни одна ищейка не найдет! Если трогать все подряд, экзему заработаешь, а то и ослепнешь.

– Олаф алхимик. Хороший алхимик, – подчеркнул Аксель и почему-то выжидающе уставился на меня.

Ах да, нужно представиться, только вот стоит ли Олафу знать, откуда я взялась?

– Говори смело, мы с Олафом братья по клятве, – ободрил сероглазый. – Он единственный, кому я полностью доверяю. К сожалению, Олаф был в отъезде, собирал ингредиенты для нового декокта, иначе я раньше вас познакомил.

Ну попаданка Катя, так попаданка Катя.

Мое имя Олафа не удивилась. По его словам, как только детей не называли! В ход шли не только имена королей и святых, но и прозвища родных, неимоверные сочетания звуков. Часто так случалось потому, что имена записывали со слов отцов, а те не всегда на радостях могли членораздельно произносить звуки. Зато момент попадания Олафа заинтересовал. Он подробно расспросил про Машу и ее громил, даже Аксель столько вопросов не задавал.

– Да какая разница, кто та девка! – не выдержав, буркнул сероглазый. – Еще неизвестно, была ли она. Сам посуди, как можно между мирами ходить? Положим, в одну сторону еще как-то, но чтобы постоянно…

Он скептически покачал головой и строго напомнил:

– Про артефакт не забудь. Завтра должен на месте лежать.

– Должен – будет, – беззаботно отозвался Олаф и наградил меня широкой щербатой улыбкой. – А про миры ты напрасно. Читал я одну книгу…

Рыжий осекся под хмурым взглядом старшего коллеги и скомкано закончил:

– Тут пару странных трупов нашли. Ладно, голые, ладно, перед смертью с ними хорошо развлеклись, но у всех короткие волосы, как у твоей Кати. А еще волос нет. Ну, – чуть покраснел Олаф, – там.

– У Кати есть, – заверил Аксель, в свою очередь вогнав меня в краску.

– Кхм, – закашлялась я, – может, мы не станем это обсуждать?

– Вот и я так думаю, – кивнул сероглазый. – Стоит ли тревожиться из-за пары девиц легкого поведения! Мало ли кто их прикопал.

Однако слова Олафа упорно не шли из головы. Те девушки могли оказаться попаданками. Тогда Маша не ограничилась мной, а систематически заманивала в другой мир и убивала девушек, при этом кто-то занимал их место на Земле.

Брр, как представлю, что сотворили бы со мной те громилы, мурашки по телу!

– Простите, – невежливо вклинилась я в беседу, – а где и когда нашли девушек? Какие у них были ногти?

– Ногти? – дружно покосились на меня маги, позабыв отругать за нарушение субординации.

– Ну да. Какого цвета? Видите ли, в моем мире ногти покрывают краской, синей там, красной, розовой, иногда даже несколькими.

– Зачем? – скривился Аксель.

– Для красоты.

– Сомнительная красота! – разнес в пух и прах каноны нашего мира сероглазый. – Ты еще скажи, будто вы и себя раскрашиваете!

– Да. Можно менять цвет волос, наносить на кожу временные и постоянные рисунки.

– Глоева колесница, конченные люди! – сокрушенно покачал головой Аксель и пообещал: – Ничего, я из тебя нормальную женщину сделаю! Волосы уже отрасли немного, одета прилично. Понесешь, и грудь округлится, а то пока плосковата. Бедра твои меня тоже немного смущают, но должна нормально разродиться.

Э, я на улучшение местной демографии не подписывалась! Так в порыве чувств и заявила Акселю, на что получила укоризненное:

– Стыдилась бы и помалкивала!