Я вас не слышу

Риту можно только пожалеть. И уж точно, не Наде ее судить. Рита видит, как живут ее одноклассницы: отдыхать вместе с родителями на море ездят, одеты хорошо. Дочери Соловьевых на море не были ни разу. Надя умудрилась задать ужасно бестактный вопрос:

– Это как?

– А вот так! – чуть не плюнула в нее Рита.

– Так у вас бабушка в деревне. Вы зато туда каждое лето ездите, – нашлась Надя. Она уже поняла, какую глупость сморозила.

Рита, как всегда, отвернулась к окну: к чему обсуждать всем понятные вещи?

Да, своей собственной персоной Надя сестер тоже раздражала. И тем, что на море каждое лето ездила, и мама у Нади в дирекции комбината работает, и ее музыкальное образование покоя им не давало. А разговоры у нее какие? Книжку прочитала, в театр сходила. Да, Соловьевы по театрам не ходили, когда им? Люба вечно на трех работах, отец тоже пашет от зари до зари. Девочки не понимали своего преимущества: они выросли в полной семье, а у Нади не было отца. И что самое страшное, они считали огромной жизненной неудачей то, что в их семье – пятеро детей.

Неужели она так же раздражает и Юриных родителей? Какой ужас! Любовь Андреевна, та больше молчит. Домой придет, сумки в дверях поставит: «Кать, разбери», – и быстро на кухню. По дороге метнется в комнату, скинет вечную юбку с водолазкой, запахнет байковый халат с широким поясом.

– Ритка, что в школе?

– Хорошо в школе!

– Ленка, Танька не кашляет?

– Кашляет!

– Лизка когда придет?

– Когда рак на горе свистнет! – за Лизку была Ритка.

– От чувырла, – уже по дороге вздыхала Люба и бежала варить очередную кастрюлю чего-нибудь.

Девчонки убирали, стирали и гладили, готовка была на матери. Надя ума не могла приложить, ну чем она может помочь. Она же ничего не умеет, и у нее руки. Хотя она и не готовилась больше к вступлению в большую музыку и руки берегла по привычке. Так приучила ее мама. В семье же Соловьевых все было распределено до ее прихода. У каждого свои обязанности, все делается споро, быстро. Поначалу она спрашивала: «Чем помочь?» И получала в ответ: «Сами справимся!» Одно и то же спрашивать было неловко.

Егор полюбил с Надей беседовать, особенно когда выпьет. В нем просыпалась классовая непримиримость.

– Нет. Вот ты мне скажи. Почему, допустим, певец получает столько же денег, столько и токарь первого разряда?

– А он что, столько получает? – удивлялась Надя.

– Да откуда я знаю, это я так, к примеру!

– А, то есть певцу надо больше платить?

– Да за что ему вообще платить? Вот я тебе сейчас спою – мне за это никто не заплатит.

– Так вы же не учились специально!

– Вот! Подошли к самой сути проблемы. То есть на этих дармоедов государство еще и деньги тратит, учебные классы, электричество.

– Но люди в оперу ходят, – резонно отвечала Надя, – значит, кому-то нравится.

– Так кто ходит? И зачем? Тоже времени некуда девать, стало быть, и денег! Разобраться с ними нужно, с теми, кто ходит-то! Лучше бы вон деревья во дворах сажали или песочницу детскую построили.

Надя потом уже поняла, что это был вечный спор ради спора. У Егора давно уже не было слушателей, и ему повезло наконец с Надей, которая не только слушала, а еще и отвечала.

Раньше Надя была уверена – девчонки гордятся своей семьей. Юра всю дорогу с придыханием говорил о бате, о маме. Теперь ее уверенность почти растаяла. И был ли искренен сам Юра?

Некоторая Юрина театральность Надю немного раздражала. Больше всего она любила видеть мужа в медицинском халате, когда забегала к нему на работу. Сосредоточенный, разговаривая с пациентами, он выглядел как настоящий врач, а совсем не как инструктор по лечебной физкультуре. Она сразу, как только познакомилась с юношей, поняла, что сама вполне может остановиться и на работе учителя музыкальной школы, а вот Юре – прямая дорога в медицину. Он должен стать врачом. Безусловно.

Надя считала тот новогодний вечер в музыкальном училище самым важным событием в своей жизни.

Все и всегда ждут волшебства от Нового года. Такой уж это праздник. Елка, разноцветная мишура, на стенах – веселые стенгазеты с поздравлениями. Куда ни зайди: в магазин, в поликлинику, в школу, – повсюду развешаны нарядные новогодние шары и гирлянды.

Праздничный концерт, посвященный наступлению Нового года, – это традиция музыкального училища. Программа готовится серьезная, прослушивание проводится особенно строго. Только самые лучшие номера допускаются. Понятное дело, в зале обязательно присутствует кто-нибудь из РОНО.

Она заметила Юру сразу. Он вошел в зал с их педагогом по вокалу, Галиной Львовной.

– Смотри, смотри, – толкнула ее в бок Соня, – какого хахаля себе отхватила.

– Симпатичный. – Надя не очень вглядывалась, она играла во втором отделении, но уже сейчас по привычке начала нервничать, руки цепенели и холодели, и она пыталась их разминать, растирать. И мамы сегодня нет в зале. Что-то там у нее на работе. Обычно она всегда рядом. Поддержит взглядом и скажет строго: «Соберись!»

– И чего нервничаешь, можно подумать – на конкурсе выступаешь. Для своих же, – Соня успокаивала подругу.