Я вас не слышу

– Хорошо. Так вот, ваша задача – как можно больше разговаривать с девочкой, она должна на вас смотреть и в итоге научиться понимать по губам. Есть разные методики, этому мы вас обучим, но главное – заниматься, заниматься. Терпения вам и сил, и все будет не так уж и плохо, поверьте мне. Такие детишки могут быть более нервными, агрессивными, они не всегда могут объяснить, вы не всегда сможете понять, что им от вас нужно. Поэтому они злятся, плачут, топают ногами. Мамочка, в свою очередь, тоже раздражается, а вот этого делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Да? Все будет хорошо.

Лидия Семеновна как заклинание повторяла эту фразу, Мария постепенно тоже начала успокаиваться.

– Лидия Семеновна, вы уж меня простите, но мне не у кого больше спросить. Понимаете, меня волнует ее мама. Она как будто бы сразу разлюбила дочь, – Марии очень тяжело далась эта фраза. Но она сама не могла понять, что происходит. Ей это только казалось или действительно отношение Нади к Гуле изменилось? Вроде бы Мария не была слепой матерью, она всегда могла трезво оценить ситуацию.

– Нормально! Это вообще нормально! Защитная реакция абсолютно всех родителей. Более того вам скажу: любого нормального взрослого человека. Знаете, как у водителя. Если он видит опасность на дороге и понимает, что аварии не избежать, то в последний момент срабатывает инстинкт самосохранения. Водитель спасает свою жизнь! Так и здесь. Родители видят в первую очередь угрозу для себя. Они понимают, что все катится в тартарары. Больной ребенок в семье – это огромное горе. Огромное. Но есть слепые дети, есть слепоглухонемые, есть дэцэпэшники. Так что ваш случай… – Лидия Семеновна помолчала. – У девочки есть папа?

– Да, причем он медик, – Мария прокашлялась, – массажист.

– Ну так хорошо! Папа – медицинский работник! Это просто прекрасно! Вам повезло! Очень надеюсь, что болезнь дочери семью не сломает. Знаете, такое тоже бывает, – Лидия Семеновна встала. – Вы меня извините, нужно идти, обещала дочери не задерживаться, тоже с внуком нужно сидеть.

– А у вас внук?.. – Мария запнулась.

– Он здоров, – Лидия Семеновна строго посмотрела на Марию, – и ваша девочка не инвалид. Запомните это.

Мария просматривала энциклопедию. Неужели человек может обходиться без речи, чем ему могут помочь одни движения? Выходит, могут! У нас, между прочим, десять пальцев, и каждый палец сгибается в трех местах. Кроме того, каждая рука подвижна в запястье. А если двигать к тому же и локтем, и предплечьем, то можно придать руке и пальцам огромное количество разных положений.

Специалисты подсчитали, что их семьсот тысяч! Но их Гуля обязательно будет говорить! Врач же сказала: она – не инвалид!

Надя вела Гулю на первое занятие к сурдологу. Шли медленно. Надя – вся в своих мыслях, Гуля – радуясь пешей прогулке. Мама принесла талончик, сама съездила, записала. Надя видела осуждающие взгляды Марии. Мама ее не понимала! А разве можно сравнить чувства бабушки и матери?! Надя была уверена, что нет! Гуля для Марии – всего лишь внучка, поэтому диагноз не воспринимался ею так болезненно. А для Нади – это дочь! Может быть, ее единственный ребенок! Надя не могла смириться с таким приговором. Она знала: дочь ее не слышит, никогда не услышит, – и теперь им нужно по-другому общаться друг с другом. Наде придется учить язык жестов. Мария рассказала дочери о разговоре с Лидией Семеновной, рисовала ей радужные перспективы, но Надя не могла выйти из состояния погруженности в свое собственное, личное горе.

Она, как и Мария, тоже уже все прочитала и про мимику, и про жесты, и про этот самый язык. Значит, язык жестов учить необязательно. Как сказала мама, главное – говорить внятно, четко, Гуля должна все время смотреть на губы говорящего. То есть путь у них теперь один, надо подключать всю мимику лица.

Это же надо, раньше она просто разговаривала и не задумывалась, какое значение имеет выражение глаз или, допустим, бровей. Говорила себе и говорила.

У Нади как раз-таки с мимикой дело обстояло не лучшим образом. Даже улыбалась она и то редко. Выражение ее лица всегда было одинаково ровным и сдержанным. Надя всегда удивлялась своей подружке Олесе Гончаровой, как та умеет картинно закатывать глаза или открывать рот. Даже когда-то пыталась ей подражать. Только у нее так выразительно никогда не получалось! Попробовать еще раз? Учиться по-новому? Юра – это да! Тот – просто артист! И руками размахивает при разговоре, еще и привстанет, и всем телом изогнется. Только ведь он все время на работе. С Гулей в первую очередь придется заниматься Наде!