Я вас не слышу

– Не волнуйся, все образуется. – Надя плакала. Какая же она глупая, как она могла сомневаться в Юре. Что значит – она выбросится из окна? Кому нужна ее Гуля, кто ее защитит? Кто поможет Юре? Она целовала Юру и повторяла: – У нас все будет хорошо. Ведь правда?

– Конечно, – Юра сжал в ладонях голову жены и внимательно посмотрел Наде в глаза. – Я тебя очень люблю и Гулю люблю. Верь мне, пожалуйста, ни в чем не сомневайся.

С чего-то нужно было начинать. Мария не знала, как быть: отойти в сторону, и пусть Надя и Юра сами вникают в проблему, или какую-то часть забот сразу взять на себя. Скорее всего, именно так и нужно сделать. Не просто помогать, а сразу поделить обязанности, – иначе не справиться, ребенка не вытянуть. Но родители – Надя и Юра, она – только бабушка.

Мария осознавала допущенные в воспитании дочери ошибки, понимала, что когда-то полностью оттеснила Надю от принятия решений. Это было в корне неправильным, она сама, невольно, сильно навредила Наде. В скоропалительном браке дочери Мария винила и себя тоже. Надя таким образом вырвалась из-под опеки – Марии было слишком много в ее жизни, а Наде хотелось самостоятельности. Ну да что теперь об этом? Сегодня нужно думать только о Гуле, здоровье девочки – теперь самое важное в их жизни. Разве же можно считаться, кто и что сделает первым. Главное – делать! Не ждать! Не медлить!

Да, именно так. Бороться будем всем миром. И Соловьевы подключатся, Мария не сомневалась. И совершенно естественно, что сначала диагноз был шоком, но потом она успокоилась и согласилась с доктором. У них хорошая девочка. Да, она другая, ей просто нужно больше внимания, быть всегда рядом.

В детскую поликлинику Мария решила сначала сходить сама. Естественно, к сурдологу была очередь по записи. Мария записала Гулю, а сама подождала конца приема и зашла после последнего посетителя. Доктор уже сняла халат, бежевая куртка из плащевки висела на стуле, а женщина, стоя, что-то перекладывала в небольшой сумочке. Ясное дело, она уже одной ногой стояла в дверях, а мыслями и вовсе была дома. Мария решила не отступать. Она только задаст вопрос, и все. Ей обязательно нужно поговорить сегодня, врач из московского центра сказала главное: нельзя терять время, нужно начинать действовать немедленно.

– Я все прекрасно понимаю, – Мария начала говорить очень быстро, боясь, что доктор не дослушает до конца, – у вас закончился рабочий день, и дочь обязательно с внучкой придут. Вот, у меня уже есть талончик, – она зачем-то положила на стол талон на прием. – Диагноз в московском детском сурдоцентре на Вернадского уже поставлен. Но мне очень нужно просто с вами поговорить. По-человечески. Мы растерялись. Скажите, когда у вас будет для меня минуточка, ну, очень надо, – Мария запиналась, понимая, что говорит невнятно и невпопад. Ну не знала она, что делать! А эта врач – хоть какая-то зацепка!

– Чего же не понять. – Немного поколебавшись, врач убрала куртку обратно в шкаф. – Садитесь. – Она сама села в кресло и рукой указала Марии на стул напротив. – Это беда, естественно, но такие дети рождаются, и им нужно помогать. От нас с вами зависит, как будет расти и развиваться ваша внучка. Она придет на прием с вами или с мамой? – уточнила доктор.

– Да, с мамой, – закивала Мария, опять показывая талон, – на 20-е записана. Соловьева Гулия. Вот.

– Сколько лет?

– Годик. Ровно год.

– Вот и хорошо. Все покажу, расскажу, раз в неделю будете пока приходить на индивидуальные занятия, подберем аппарат, потом решим, в какой девочку определять садик, в массовый или специальный. Хорошо, что рано обратились. К нам ведь обычно после двух лет обращаются, а то и в четыре, – врач говорила так спокойно, как будто и не собиралась уходить ровно две минуты назад. Всем своим видом она показывала Марии, что готова слушать ее сколько угодно.

– То есть вы ее будете сразу вот так руками учить разговаривать? А как же мы? Мы же не понимаем.

Доктор внимательно смотрела на Марию.

– Вас как зовут?

– Мария.

– А меня Лидия Семеновна. Никаких рук у нас не будет. Каждый ребенок рождается и с остаточными явлениями слуха, и с зачатками речи. Вы же заметили, что ваша внучка сначала развивалась так же, как и другие дети: и кричала, и плакала, и гулила, а вот отдельные слоги или слова уже говорить перестала.

– Да-да! – Мария энергично закивала. Как же хорошо, что она дождалась конца приема. И какое же счастье, что эта Лидия Семеновна с ней разговаривает. Понятное дело, тратит свое личное время, но что же Марии делать, куда еще бежать?!

– Ну, вот видите. Наша задача – развить у нее эти способности. Не все так просто. Предупреждаю сразу, одни мы – специалисты – ничего сделать не сможем. Только с вашей помощью. У вашей внучки сложное такое имя. Гулия?

– Гуля.