Я вас не слышу

– Так их же зато много! – Мария невольно уколола дочь. Не могла еще до конца простить ее за то, что та променяла все их общие планы на эту вот семью.

– Ладно, мам, – Надя тут же закрылась, ушла в свою раковину. Она, как стойкий оловянный солдатик, стояла на своем. Мое! Никому не отдам. Если что и неправильно, сама все исправлю, переделаю, переучу. Все в моих руках.

«Ну-ну, – думалось тогда Марии. – Не надорвись». Господи, какие пустяковые раньше были у Марии проблемы! Кто мог знать, кто мог подумать…

На предложение прийти вдвоем Люба сразу воскликнула:

– А че, случилось чего?

– Да, нужно тут обсудить, – уклончиво произнесла Мария.

– Разводятся?! – Мария услышала радостные нотки в голосе сватьи.

– Почему же, – злорадно парировала она, – ребята очень любят друг друга, – сказала очень уверенно, вроде как и сама в это верила. – В общем, жду в субботу в пять. – И Мария быстро положила трубку.

Соловьевы пришли с Катюхой.

– Да она малая еще, все равно ничего не соображает, а у тебя книжки. И потом, ей девчонка Юркина нравится, вот и пусть поиграет, – Егор не понимал, в чем проблема.

Надя страшно напряглась; Мария почти не удивилась. Нет, ее теперешние родственники такие, какие есть, и исправить их нельзя, да и не нужно. И правда, чем может помешать Катюша? Мария посмотрела в сторону Нади: мол, соберись, не страшно. Главное – пришли, настроение хорошее.

Мария уже накрыла на стол: небольшое блюдо с колбасой и сыром, салат «Мимоза», зелень, свежие молодые огурчики и болгарские малосольные помидоры из банки. На кухне в кастрюле ждали своей очереди голубцы. Но она решила не сразу приглашать гостей к столу. Сначала нужно поговорить.

– У нас плохие новости, – твердо начала Мария. – Врачи поставили Гуле неутешительный диагноз. Тугоухость 4-й степени.

– Чего это? – вскрикнул Егор. – Сера, что ли, в ушах? – Люба, по обыкновению, молча поджала губы, решив выслушать родственницу до конца.

– Не сера. Это значит, что Гуля плохо слышит. Это тяжелый диагноз. К сожалению, это неизлечимо, девочке придется много заниматься. Носить слуховые аппараты, может, даже посещать специальную школу.

– Это чей-то, руками, что ли, разговаривать? А потом на заводе работать, на шумных работах? – Егор поймал Надин взгляд и слегка осекся. – Да нет, ну это я видел просто. У нас, Любань, помнишь, во дворе Колька глухой был, мычал еще и руками по себе все стучал. Так вот, его сначала в интернат забрали, а потом на завод, где молот постоянно железный грохочет. Нормальному-то не выдержать, а этому – все равно. Да он с придурью немножко был. Люб, ну ты чего, не помнишь, что ли?! Его еще «Колька-дурак» звали! – Егор пытался найти понимание у своей жены. По всей вероятности, он не понял о чем, а главное – о ком идет речь. Сейчас главное было, чтобы Люба вспомнила того глухого Кольку. Вот ведь.

У Любы рот совсем превратился в щелочку, и тогда-то она и произнесла:

– У нас в родове таких не было.

У Нади задергалось лицо, Мария положила руку дочери на плечо: спокойно, это обычный разговор. Она боковым зрением отметила, что Юра смотрит в пол, сидит на краешке стула, как будто попал в дом, где ему неприятно находиться. Сейчас вот посидит для приличия минут десять и поскачет дальше. Лучше бы, конечно, уйти прямо сейчас. Но уж больно неловко. Ну да ладно, пожалуй, десять минут он еще выдержит.

«Предатель, – подумала про себя Мария, – что ж ты молчишь?! Твоя же дочь! Защищай, бросайся на амбразуру. От тебя зависит, какая она вырастет, – ты отец». Надя уже сглатывала слезы, Егор не знал, как исправить ситуацию:

– Ты, Надюх, прости, про Кольку-дурака – это я так, вспомнил. Гуля – она у нас девчушка-то складненькая, даже хорошенькая и улыбается все время. Дите же, – Егор вздохнул. – Эх! Значит, больная.

Люба при этом глубоко вздохнула.

– И что теперь, денег много потребуется? – Это были ее первые слова после долгого молчания и тирады Егора про Кольку-дурачка.

Марии захотелось подойти и ударить родственницу. Но она набрала в грудь побольше воздуха и решила, что этот разговор она доведет до конца, никого не будет выгонять или осуждать.

– Да, и денег потребуется, и времени. Но это совсем не главное на сегодняшний день. С Гулюшей нужно много разговаривать, заниматься. Наверное, Надя сможет работать только на полставки, будем надеяться, ей в школе разрешат. – Какой кошмар. Разговор почему-то пошел совсем не по тому руслу!

– А у нас лишних денег нет! – практически выкрикнула Люба с вызовом.

Егор тут же постарался смягчить ситуацию:

– Да чего уж ты, мать! Наша же внучка. Как сможем, подсобим.

– Это с каких таких капиталов? – Люба рвалась в бой.

– Я думаю, у девочки есть родители, они сами решат все насущные вопросы. Давайте про деньги сейчас не будем, дело совсем не в этом. Я вас здесь всех собрала, чтобы мы эту ситуацию приняли, – Мария пыталась говорить спокойно. Она не даст вывести себя из равновесия. – Да, так случилось. Но мы все любим нашу Гулю, она хорошая девочка, быстро все схватывает, и при нашей поддержке у нее все получится.