Я вас не убивала, герцог!

– Всего лишь жена местного мануфактурщика. У их четы даже титула нет, но дамочка считает свое богатство пропуском в высшие круги и грезит тем, чтобы на всех правах вращаться среди знати. Но пока что в списке ее достижений лишь парочка жен маркизов.

– Смотри, Нейт, это же кондитерская! – я решила не заморачиваться на неприятной женщине с громадными, как шлейф ее духов, амбициями. Тем более что кондитерская действительно была очаровательной. На витрине красовались миниатюрные разноцветные пирожные, расписные пряники на палочках, разной формы леденцы – в общем рай для сладкоежки. – Давай зайдем, я так устала.

Конечно, мой капитан не отказал. Мы расположились за аккуратным беленьким столиком возле окна. Внутри пахло ванилью и карамелью и еще чем-то так же хорошо знакомым, стены были расписаны воздушными узорами, вся мебель была деревянной и резной, а с потолка свисали нарядные хрустальные люстры.

– Тут так красиво, – поделилась я, оглядывая помещение.

– Моя леди выбрала лучшую кондитерскую во всем герцогстве, – хитро улыбнулся Нейт. – Ее хозяина даже сам король пытался сманить во дворец, но Его Светлость сделал все, чтобы кондитер остался в Ламандии.

– Значит, будешь угощать меня почти королевскими сладостями?

– Ты достойна лучшего, – подмигнул капитан.

Буквально через минуту передо мной появилось блюдце с пирожными. Они были такими разными, с белыми шапочками взбитых сливок, с шоколадной глазурью, с фруктовым желе и прочим-прочим, что я совершенно не знала, с чего начать. Глаза разбегались от этакого великолепия.

– Попробуй леклер, – Нейт пододвинул ко мне продолговатое пирожное, чем-то напоминающее наш эклер. – Мое любимое. Кстати, чем меньше размер пирожного, тем искуснее считается повар, его приготовивший.

– И тем больше всяких разных можно съесть! – оценила идею я.

Сунула предложенный леклер себе в рот и забыла обо всем на свете. Мягкое тесто идеально сочеталось с ванильным с небольшой кислинкой кремом, сюрпризом стали ягоды, лопавшиеся на языке и добавлявшие яркость и экзотичность вкусу пирожного. За первым последовало еще одно и еще. Дверной колокольчик звенел и звенел, впуская новых посетителей, очередь перед прилавком не заканчивалась, но для меня всего этого не существовало. Было лишь нереальное удовольствие от десертов, таящих на языке и дарящих блаженство, и смеющиеся глаза Нейта, что откровенно любовались мной и моим наслаждением. Ах, если бы только мой прекрасный капитан оказался герцогом Ламандским, я бы даже, наверное, не стремилась вернуться домой, насильно заглушила бы пустоту и жила здесь счастливо.

На улицу я вывалилась еле дыша. Живот распирало от съеденных сладостей, но совесть, во всех красках помнившая недавний голод, молчала. В один момент я даже некультурно икнула от обжорства, но Нейт лишь добро рассмеялся.

– Обязательно вернемся сюда еще раз, – беспечно пообещала я, а в следующий момент земля ушла у меня из-под ног.

Прямо напротив нас молодая женщина в городском платье брала из рук служанки маленький сверток. Они отошли к краю тротуара, чтобы никому не мешать, и с наслаждением ворковали над малышом. Тот старательно гулил изо всех своих младенческих сил на радость окружающим, а перед моим внутренним взором вставали совершенно другие картины.

Холл лучшего в городе частного роддома. Вот медсестра передает конверт с новорожденной дочкой моему мужу, его глаза светятся гордостью, а я не чувствую усталости, потому что слишком счастлива. Наша пока еще маленькая семья растет, и мы с Андреем давно договорились не останавливаться на достигнутом. Он передает дочь моему отцу, чтобы дед поздоровался с внучкой. Все это снимает нанятый оператор, но я давно уже привыкла к такой жизни, ведь муж – блогер, а подобные сюжеты только повышают охваты и приносят новых подписчиков и тысячи комментариев.

Вот мы дома, любуемся нашей крохой. Она лежит конечно же в белоснежной дизайнерской кроватке со сшитым на заказ комплектом и парой мягких игрушек – все для красивой картинки. Ее такие маленькие пальчики сжаты в кулачки, а я все еще боюсь стричь ей ногти.

Вот я гуляю с коляской. Вот кормлю грудью и наслаждаюсь младенческим причмокиванием. Вот купаю дочку… Картинки сменяют одна другую, а грудь режет болью. Что я за мать такая, как я могла забыть?

– Как я могла забыть про дочь, Нейт? – шепчу из последних сил и падаю на колени. Из глаз вырываются слезы, а внутри все скручивается и переворачивается вверх дном.

В этот момент чувствую над собой какое-то движение, поднимаю голову и вижу, как мой капитан, держась за стену кондитерской, оседает рядом. Он прижимает руку к боку и неестественно бледнеет прямо глазах.

– Нейт? – зову я, но он лишь сильнее стискивает зубы. – Нейт, что?..

Договорить не успеваю. К нам подлетает охрана, меня берет на руки солдат и несет в сторону кареты. Что творится с Горелом, я не вижу, но краем глаза зацепляю погоню – двое из нашей охраны несутся за кем-то в черном.