Я - ваши неприятности

- Серафима, ты должна немедленно уехать. Конечно, я не планировала до конца дней жить с тобой под одной крышей, но у меня вполне приличная квартира, и мы в ней как-нибудь разместимся. График работы у нас не совпадает, так что мы даже не сумеем как следует надоедать друг другу...

- Возможно, так оно и будет, - загрустила Серафима еще больше.

- А кто эти типы? - спросила я, разливая чай.

- Так, мелочь...

- Ничего себе, мелочь.

- Пугают. Что б я прочувствовала.

- А кто их послал? Директор в отпуске прохлаждается, так кому какое дело до пропавших денег?

- Юрке Каткову дело. Директор ведь так, для виду. Хозяин Каток, это его ребята были.

- Боже мой, куда ты изловчилась вляпаться? И на что тебе сдалось это казино? Шла бы в детский сад или вон в зоопарк.

- Так ведь денег хотелось. Люди гибнут за металл. Ты наверное, голодная, сейчас пельменей отварю...

- Какие пельмени? У меня кусок в горле застрянет.

- Очень ты у меня впечатлительная. Творческая натура, тонкая душа...

- Прекрати, ничего забавного я в этой ситуации не вижу.

- Я тоже, - охотно согласилась Серафима.

- Постой-ка, - всполошилась я. - У тебя же был знакомый, Володя, он как будто трудился в каком-то отделе... не помню, как правильно, но точно помню, что по борьбе с бандитизмом.

- Не был, а есть. Ну и что?

- Как что? Звони ему, он должен помочь.

- Чем, интересно? Денег в долг дать? Так у него их сроду не было. Он же юродивый, сиречь честный. Оттого и оклад мизерный, приработков не наблюдается, жена зануда и две девки-акселератки на папу дуются, тряпки новые хотят. От Вовки толку, как от козла молока. Он жутко скучный и обременительный для природы тип.

- Он представитель правопорядка, - назидательно заметила я, - и он должен знать, как поступить в подобном случае.

- Собирать бабки и отдавать, пока "счетчик" не включен. Это я тебе и без Вовки скажу.

- Мне нужен номер его телефона, - очень грозно сказала я. - И без глупос-тей. Если нет способа доказать свою правоту и противостоять бандитам, пусть он мне сам об этом скажет.

- Охота тебе над человеком измываться? - сокрушенно покачала головой Серафима, но, взглянув на меня, телефон дала.

Застать Владимира Петровича в кабинете оказалось делом нелегким, но с четвертой попытки это удалось. Я услышала очень приятный, с усталой интонацией мужской голос, что меня в данных обстоятельствах не порадовало.

- Здравствуйте, Владимир Петрович, - бодро начала я. - Вас беспокоит племянница Серафимы Павловны.

- Лика? - Голос зазвучал бодрее. - Приехала в гости? Рад... - Тут до него, как видно, дошло, что звонить мне ему вроде бы без надобности, и он насторожился: - А что случилось? Как дела у тетушки?

- Скверные дела у тетушки. Володя, ты можешь приехать? Лучше прямо сейчас.

После трехсекундной паузы он сказал:

- Хорошо. - И повесил трубку.

Я вернулась в кухню. Серафимы там уже не было, она перебралась на диван и с прежним энтузиазмом разглядывала потолок.

- Он приедет, - сообщила я, на что Серафима только криво усмехнулась.

Однако появился Владимир Петрович только через час, извинился, прошел в комнату и сел в кресло рядом с Серафимой.

- Вижу: жива, здорова, значит, все не так скверно, - вместо "здравствуйте" сказал он. - Хотя здоровье и прочее - категории временные.

- Утешитель, - фыркнула Серафима.

- Помнится, я тебя полгода назад предупреждал! Предупреждал?

-Ну...

- Гну. Сколько они хотят?

- Восемьдесят семь миллионов. Владимир Петрович присвистнул.

- Да-а, такие деньги в три дня не соберешь...

Я взирала на него в крайнем негодовании. С момента нашей последней встречи он заметно постарел, потускнел и осунулся. И не имел ничего общего с бравым защитником правопорядка. На Владимире Петровиче был неновый серый костюм, подозреваю, единственный. Манжеты рубашки заметно обтрепаны, волосы давно требовали стрижки. А в целом он выглядел классическим неудачником: ранняя седина, утомленное лицо равнодушный взгляд.

- Если я правильно понимаю, Владимир Петрович, - не выдержала я, - вы советуете тетушке отдать деньги?

- Советую, - кивнул он бесстрастно.

- Выдумаете, она их украла?

- Не думаю.

- Тогда, простите, я ничего не понимаю.

- Лика, нельзя ли мне чашку кофе, лучше с бутербродом. Я не успел пообедать, - усаживаясь поудобнее в кресле, попросил Владимир Петрович.

- Свари ему пельменей, - сказала Серафима.

С моей точки зрения, он и чая без заварки не заслуживал, но я подчинилась. А вернувшись с пельменями, заявила:

- Я по-прежнему не в состоянии понять ход ваших мыслей.

- Если я правильно информирован, боюсь, ничего другого, как заплатить, не остается.

Видно, на целый час Владимир Петрович опоздал не зря и кое в чем успел разобраться. Слегка утомленным голосом, расслабленно сидя в Серафимином кресле, он прочитал пятнадцатиминутную лекцию, из которой я вынесла убеждение, что нам не поможет сам Господь Бог. Сдаваться не хотелось, и я гневно спросила:

- Выходит, всякие подонки могут врываться....

Владимир Петрович поднял ложку, прерывая поток моего красноречия, и прочитал еще одну лекцию, короткую, но впечатляющую. Я загрустила, а он закончил так: