Я - ваши неприятности

- А по поводу посещений... если мы будем иметь официальное заявление... ты будешь его писать? - Серафима энергично замотала головой. - Знакомо. Так вот, в этом случае мы примем меры. Однако в течение длительного времени оберегать тетушку денно и нощно мы возможности не имеем. Конечно, я могу выступить в роли личного телохранителя, но и я должен работать, а также спать. Потому толку будет немного. Следовательно, нам необходимо подумать, где достать до вторника восемьдесят семь миллионов.

- Ушам своим не верю, - всплеснула я руками.

- Я твоей тетушке раз сто говорил, что в этом гадюшнике ей не место. Говорил я тебе?

- Ой, помолчи, - махнула рукой Серафима. - Не хватает мне только морали выслушивать.

Я посмотрела на нее, потом на Владимира Петровича и вздохнула:

- Что ж, давайте думать... Часть денег

я могу занять у Павла Николаевича. Думаю, он не откажет.

- Это твой плешивый бизнесмен? - нахмурилась тетка Серафима.

- Что за выражения? Он очень приличный человек.

- А чего ты за него замуж не выходишь?

- Замуж? - вытаращила я глаза от удивления. - За Павла Николаевича? Такая мысль никогда не приходила мне в голову.

- Конечно. Хороший человек и два года таскается за тобой как хвост.

- Да что за глупость такая? Я совершенно не хочу замуж.

- Так я тебе и поверю, замуж все хотят. Молчи лучше. Денег она займет... Чтоб я собственную племянницу, кровинушку, отдала на поругание какому-то хмырю за паршивые восемьдесят семь миллионов?

- Серафима! - гневно крикнула я.

- То-то. Серафима... Чем отдавать будешь?.. Не тревожь меня.

- Но где-то мы их должны взять. И тут тетушка заявила:

- Не в деньгах дело... ~ Что? - открыла я рот, а Владимир Петрович нахмурился.

- Даже если я отдам деньги, на этом Дело не кончится. Юрик меня все равно достанет, не битьем, так катаньем.

- И чем ты ему насолила? - спросил Владимир Петрович.

Серафима с тоской посмотрела на люстру и молвила:

- Младший Катков в друзья набивался. Ну, я под горячую руку и огрела его бутылкой из-под пива. Разозлился, крысеныш, тут и начались мои неприятности.

- Ты ударила Жорку Каткова пивной бутылкой? - удивился Владимир Петрович. - И лежишь на диване в таком цветущем виде? Не могу поверить...

- Я сама с трудом верю, все в зеркало поглядываю. Восемьдесят семь миллионов - это только начало...

- Уж это точно, - покачал головой Владимир Петрович. А я попыталась внести ясность:

- Кто такой этот Жора, и что все это значит?

- Братья Катковы в наших местах люди известные. Бандиты, одним словом. Старший, Юрка, многое в городе к рукам прибрал, в том числе и казино, где Серафима трудится, а младший Каток - психопат и убийца.

- Как вы интересно рассказываете, - съязвила я. - Отчего ж он не в тюрьме и не в больнице, а к тетушке пристает.

- Оттого, что все в подлунном мире не так просто. Опечалила ты меня, Серафима, - сказал Владимир Петрович.

Пожалуй, и в самом деле придется идти к тебе в телохранители.

- Ты чего на диване лежишь, дурища? - не выдержала я. - Собирай вещи и бежим отсюда без оглядки.

- Не могу. Это противоречит моему характеру, - серьезно сказала Серафима. - Оглядываясь назад, я вижу осуждающие лики предков. Бабка на Соловках сгинула, а крест с шеи не сняла.

- Так то крест, и бабка была староверкой, а ты ни в черта, ни в Бога не веруешь, а вот если будешь на диване лежать, то с предками встретишься раньше времени.

- Я не лежу на диване, - обиделась Серафима. - Я думаю.

- О чем, интересно?

- О спасении живота своего. И тут ты по справедливости мне помочь должен, - повернулась она к Владимиру Петровичу. - Скажи-ка, есть в городе человек, способный посадить братанов Катковых на задницу?

- В данном конкретном случае? Наверное, есть.

- То, что мне надо!

- Серафима, - нахмурился он. - Я тебе уже говорил и опять скажу: женщина, если она не совсем дура, должна Держаться от бандитов подальше, лучше ьсего и вовсе не знать об их существова-иии. Я ясно выразился? Кстати, пословицу вспомнил: из огня да в полымя. Знаешь такую?

- Ты мне друг? - спросила Серафима, опустив глаза долу. - Должен ты мне помочь? Сыщи человека, а там я уж как-нибудь сама...

- Представляю...

- Есть такой человек?

- Ну, есть... и что? Вместо одного бандюги будешь должна двум.

- Я все по-умному оформлю, на свой женский манер. Да мужику за счастье услужить женщине. Давай колись: кто, где найти?

- Циркач. Из молодых. Злой, голодный. Каток ему как кость в горле.

- Молодой? Годков ему сколько?

- Лет двадцать пять.

- Черт, - выругалась Серафима. -Я для него несколько старовата. В том смысле, чтобы являться венцом творения Божьего... - Тут взгляд ее наткнулся на меня. Серафима задумалась, а Владимир Петрович насторожился.

- Ты что сейчас говорила? Не дам родную племянницу на поругание плешивому бизнесмену? А бандиту подсовываешь? - сказал он.

- Очень даже далека от этого. Нам требуется романтический образ, гений чистой красоты, при виде которого мужик продаст нательный крест и бессмертную душу.

- Белая горячка, - развеселился Владимир Петрович.

- Ты меня имеешь в виду как "гения" и "образ"? - спросила я.

- Конечно.