Я вернусь, когда меня не станет

— А ни с чем, кроме того, что Виктория спит с твоим шефом почти каждую ночь. После убийства жены, а это по всем показателям заказуха, Шубин редко ночует в своем доме, иногда только заезжает переодеться.

— Я просила за ней последить, а не…

— А мне показалось, — перебил Вениамин, повысив голос, — ты будешь довольна, если и о нем что-то услышишь. Скажи как родному папе, не ты заказала жену своего бывшего?

— Опять! — вышла из себя Ева. — Слушай, а почему раньше я не заказала ее, не думал? Логичней было бы убрать Ирму много лет назад. Может, дело в том, что меня вообще не интересовала алкоголичка Ирма? В отличие от Виктории! Я знаю, что она хитрая и алчная, а такой человек способен на… сам знаешь.

— Ладно, будем считать, убедила. Слушай дальше, Виктория на прошлой неделе была в поликлинике, второй раз сегодня с утра.

— А к какому врачу ходила? — ожила Ева.

— Не знаю, потерял из виду. Раз больная, то приедет еще, а я постараюсь догнать ее в поликлинике и выяснить врача, если это так важно для тебя.

Ничего не ответила Ева, она переключилась на катафалк, проследовавший за ворота кладбища, за ним ехала машина Даниила.

— Выходи, они приехали. Все же знакомую хоронят. — И цинично усмехнулась: — Мы почти дружили.

Вениамин вышел, глядя на автомобиль Евы, заезжающий на территорию кладбища, он тоже усмехнулся, но что это означало, знал только он.

* * *

К тому времени внедорожник Георгия стоял на территории кладбища у здания ритуальных услуг, где есть все, что не нужно покойникам, на любой вкус и кошелек живых. Ирина в новой «оболочке» женщины-вамп сидела на первом сиденье, а сзади — Куприн Стива. Новое лицо удивило ее, напрягало, да и пугало — только капитана полиции ей не хватало! Когда она знакомилась с Куприным, услышав слово «полиция», задохнулась от негодования и ужаса, перевела гневный взгляд на Георгия, а тот выставил ладони, успокаивая:

— Не бойся, Стива надежный и честный товарищ. Ира, сама подумай, неужели ты думаешь, я могу подставить тебя? Между прочим, он приятель моей бывшей жены, мы с ней разбегаемся, но при этом я полностью доверяю ему!

— Да, Ирина, вы не должны бояться меня, — уверял и Куприн.

Выбора ей не предоставили, она, храня молчание и чуть не плача, гордо проследовала в джип. Георгий развел руками, то ли извиняясь перед Куприным, то ли подтверждая ранее сказанное капитану, мол, сам видишь, с ней трудновато. Стива тоже сделал знак рукой, дескать, все в порядке, после оба направились в машину, где Георгий еще раз изложил историю Ирмы-Ирины.

— С твоей стороны, Гоша, было разумно обратиться ко мне, — сказал Стива, в общем-то, больше для Ирины. — В данном случае самодеятельность может дорого стоить, цена-то идет на жизнь, так? Ира, а зачем вы хотите посетить кладбище?

— Сегодня меня хоронят, — мрачно ответила она. — Интересно посмотреть, как это будет.

По катафалку невозможно определить, кого везут, а по эскорту — спокойно, автомобиль Даниила стал маркером, за ним и поехал Георгий. Кладбище большое и старое, людей хоронят на разных участках, а заранее узнавать, где приготовлена могила для Ирмы, чревато привлечением ненужного внимания. Наконец катафалк остановился, а Георгий проехал мимо.

— Тормозни здесь, — сказал Куприн. — Вон подходящая могила.

Действительно, на удобном расстоянии от вырытой ямы для Ирмы находилось усыпанное венками свежее захоронение. Ирина торопливо водрузила шляпу с широкими полями на голову, очки на нос, хотя без всего этого узнать ее было бы нелегко даже мужу — один черный парик отвлекал, визуально преображая черты лица. Удачно изменить с помощью одной детали свой облик — явление исключительно редкое, можно сказать, неожиданное, с Ириной это произошло. Прическа каре сузила лицо, челка спрятала изгиб бровей, черный цвет сам по себе не ассоциировался с ней, а косметолог научила разными оттенками тональных кремов немножко изменять форму носа, подбородка, скул. В общем, рисование на лице удалось.

Троица подошла к выбранной могиле и, окружив ее, замерла в скорбных позах — со стороны это выглядело однозначно: близкие родственники навестили недавно почившего. Метрах в пятидесяти наискосок из катафалка достали гроб с телом, вынесли крышку…

В то же время из легковой вышли трое молодых мужчин, один из них Даниил — надутый, как индюк. Подойдя к гробу, который могильщики установили на специальные подставки, не постояв у покойной хотя бы с полминуты, махнул им рукой, мол, закапывайте.

— Что чувствуете, Ирина, присутствуя на собственных похоронах? — поинтересовался Куприн, заложив руки за спину.