Я вернусь (СИ)

— Странно, я вас не запомнила, — сказала Мора.

«Не грубо ли?» От этой мысли её отвлек резкий укол боли в пояснице. Если в скором времени не сесть, то мучения станут нестерпимыми.

— А мне казалось, я произвел впечатление, — добродушно ответил Мектатор. — Вы всегда были невероятной красавицей.

«Была…»

Мителла, заметив, как в очередной раз скривилось лицо хозяйки, достала из крохотного заплечного мешка стеклянный сосуд, наполненный вязкой коричневой жидкостью, и протянула Море.

— Что это?

— Сок листа умулуса, госпожа. Пройдет боль.

— Ты предлагаешь мне хмельную настойку? — спросила Мора, закипая от злости. Да что рабыня о себе возомнила?

Склонив голову, Мителла ответила:

— Нет, госпожа. В соке умулуса нет туманящих разум веществ…

Её поддержал толстяк:

— Выпейте, Мора. Вам действительно полегчает. Если вы хотите сохранить достоинство с этими… — Он кивком показал на толпу министров. — С этими людьми, с вашего позволения, вы должны выглядеть… Эм, презентабельно.

Его низкий голос с хрипотцой завораживал Мору. Несмотря на полноту, было в Мектаторе что-то обаятельное.

— Хорошо.

«Я доверяю незнакомым людям. Почему?»

Не без труда повернувшись к рабыне, Мора взяла откупоренную склянку и выпила густую и холодную гадость. В животе тут же разлилось приятное тепло. Через несколько мгновений боль в спине отступила, сменилась легким покалываниям. Дышать стало легче, словно с груди сняли металлический обруч.

— Спасибо, — прошептала Мора.

Мектатор хитро переглянулся с Мителлой и подмигнул ей.

— Честно говоря, я сам частенько пью сок листьев умулуса, — сказал он. — Ноги уже не те. Опухают и болят к концу анимама. Порой даже не могу встать с кровати. Знаете ли, нет ничего хуже, чем вид немощного толстяка, растянувшегося на полу.

Бросив взор на толпу министров, Мора сжалась. Нестерпимо хотелось вернуться в покои. От такого количества людей в груди начинал копошиться страх — такой сильный, что холодели кишки. «Ради чего мне эти страдания?»

Уловив её замешательство при виде высоких чиновников, Мектатор подставил локоть.

— Хватайтесь, Мора. Я буду вас защищать от всех этих людей, если позволите.

— На самом деле мне надо попасть в покои Безымянного Короля.

Толстяк так добродушно захохотал, что затрясся второй подбородок.

— Нам всем надо к нему попасть, милая! Но нас не впускают!

Они направились в гущу толпы. Министры в основном даже не глядели на Мору, лишь некоторые бросали на неё презрительные взгляды, словно рядом прошла больная красной желчью. Ей было наплевать. После всего случившегося уж как-нибудь стерпит самодовольных дураков!

Мектатор здоровался, изредка останавливался, дабы перекинуться парой формальных фраз. Не торопясь, он старательно вел Мору под руку, позволяя её прочувствовать здешнюю атмосферу. В воздухе витали ароматы дорогих духов, пахло ореховым маслом.

— Вы не устали? — как бы невзначай спросил толстяк, когда они оказались у стены.

— Нет. Я хотела бы поговорить с Квинтом или со старейшиной Анком.

От пестрого одеяния толпы рябило в глазах. Каждый считал своим долгом перещеголять другого. Расшитые драгоценными камнями линумные плащи, белые тоги с пурпурными полосами, черные палии. Некоторые из чиновников явились в галерею в теплой одежде: сапоги из толстой кожи, уплотненные штаны, серебряные лорики, накидки с длинными рукавами.

«Как будто на празднике».

— Квинта я видел недавно, но он ушел наверх, — сказал Мектатор, кивнув очередному министру. — Старейшина Анк так и не вышел из покоев Владыки со вчерашнего анимама. Как и лекари.

Он довел Мору до стены. Мителла, низко опустив голову, стояла в двух шагах от них. Боязливо оглядывалась, вздрагивала от каждого громкого смеха. Было видно, как ей некомфортно.

— Есть какие-то новости?

— Да, Мора, — ответил толстяк. От ближайших чиновников их отделяло несколько эмиолиусов. — Сегодня должен состояться совет. На некоторое непродолжительное время все правление переходит в руки старейшины Анка. Многие этим недовольны, но выбора-то все равно нет. Уверен, будь сейчас глава Димир жив, никто бы и вякнуть не посмел против.

— А Безымянный Король?

— Мора, мне немногое удалось выбить из Квинта, — сказал толстяк. — Говорит, Владыка чувствует себя лучше. Но как обстоят дела в действительности — не знаю. Я собираюсь в скором времени с Квинтом отправиться на склады. Мы должны всё проверить.

По галерее прокатился звонкий смех. Трое ребятишек выбежали из кухни и рванули в сторону лестницы на первый этаж. Не веря своим глазам, Мора узнала в одном из проказников Исхака. «Не может быть».

— Опять сын прокуратора ворует из кухни, — заметил Мектатор. — Уже не в первый раз. И, похоже, втянул кого-то еще.

— Вы так спокойно говорите, — сказала Мора, наблюдая затем, как троица скрылась в арке.