Я вернусь (СИ)

Силы разом покинули Мору. Действие живительной настойки рабыни прекратилось, и на спину словно рухнула гигантская плита. Хотелось закрыть глаза и оказаться у себя в покоях. Сидеть в мягком кресле до тех пор, пока воины Гектора не начнут штурмовать Венерандум. «И чего я добиваюсь? Разве Дуа заслужила моего уважения? Я ведь, наверное, должна радоваться, что давний враг семьи так низко пал».

Вот только семьи Марциалов уже не существовало.

— Мителла, я понимаю твое волнение, — сказала Мора. — Но я не могу — в отличие от всех этих чванливых дураков в галерее — игнорировать чужое горе. Только не после случившегося. Я сейчас прикажу открыть ворота и приведу Дуа к себе в покои. И начхать на остальных. Безымянный Король не узнает, а старейшине Анку наверняка наплевать.

— Так нельзя, — испуганно прошептала Мителла.

— Я просто напою Дуа горячей ореховой настойкой. И всего лишь. Если кто-то будет против, то ты сваливай вину на меня. Мол, эта взбалмошная дочь… Марциалов приказала мне нарушить слово Безымянного Короля. Хорошо?

Слуга часто закивала и отошла в сторону.

— Ты мне поможешь? — спросила Мора.

Та молча кивнула, бросая опасливые взгляды на стражников.

«И славненько. А то я уже решила выбить из тебя всю дурь моей тростью».

Вскинув голову и надменно выпятив подбородок, как учил её дед, Мора направилась к воротам. Палангаи, конечно же, не подали и вида, что услышали перепалку между дочерью прокуратора Мартина и слугой, хотя их отделяло всего пять-шесть эмиолиусов. Они по-прежнему смотрели куда-то в одну точку и не обращали внимания на происходящее в приватном зале.

— Откройте ворота, — приказала Мора как можно спокойнее. Но голос все равно предательски дрожал. — Я желаю пообщаться со знатным прокуратором Дуа Нокс в своих покоях.

«Они будут игнорировать меня. Словно я никто. Ничего не получится…»

Однако палангаи, переглянувшись, выполнили её приказ без слов. Раздался скрип, тяжелые створки ворот медленно распахнулись, и открылся вид на засыпанный снегом Венерандум. Вдали, на городской стене, вереницей полыхали жар-камни. По правую сторону от Моры прижимались к королевскому замку небольшие каменные домики, по левую — высились постройки старейшин.

А напротив главной лестницы сидела на коленях Дуа Нокс. Роскошные теплые одеяния скрывали её некогда стройную фигуру, но было видно, как знатная прокураторша горбится словно под неподъемной тяжестью. Её глаза на бледном обветренном лице казались огромными и страдальческими.

— Встаньте, Дуа, — сказала Мора как можно громче. Из-за ворвавшихся в зал ледяных порывов ветра, она тут же замерзла, — и пойдемте ко мне в покои. Кажется, вы вдоволь настрадались.

* * *

— Скоро его приведут? Скоро?

Мора поерзала в кресле, пытаясь сесть поудобнее. Уколы боли в нижней части спины не прошли, но, по крайней мере, не доставляли сильного дискомфорта. Она поправила трость у стола, чтобы та не упала, взяла глиняную кружку и отхлебнула ореховой настойки. Нёбо тут же обожгло.

— Расслабьтесь, Дуа, всё будет хорошо.

— Откуда вы знаете? Если меня поймают в замке, то беды не миновать. А я не хочу…

— Расслабьтесь, — спокойно повторила Мора. — Лучше попейте. Мителла приведет Зайна, можете даже не волноваться. Я человек слова. Сейчас нет никому дела ни до вас, ни до меня.

Дуа бросила на неё неуверенный взор, отпила из кружки. Кажется, ей было некомфортно сидеть на кровати: она то и дело пыталась облокотиться спиной о стену, но ширина постели не позволяла ей это сделать. Поэтому приходилось ютиться на краю.

— Как давно вы стоите на коленях перед замком? — спросила Мора.

Скривившись, словно укусила кислый плод, Дуа отхлебнула ореховой настойки. Руки её дрожали.

— Я не хотела бы говорить…

— Почему?

— Это унизительно, Мора. Мне, наверное, не стоит перед вами признаваться в подобном, но я мечтаю о смерти Безымянного Короля. Такой человек не заслуживает ни трона, ни жизни!

«Как неосмотрительно».

— Только не говорите об этом никому в замке, — сказала Мора, хмыкнув. — Иначе действительно беды не миновать.

— Вы ничего не… — Дуа осеклась. Страх в её глазах сменился презрением. — Ничего не знаете о всех моих страданиях! Я больше ничего не боюсь!

Ароматические палочки, расставленные на стенах комнаты, источали приятные запахи мёда хунфусе.

— Да ну? — скептически заметила Мора. — И поэтому вы так трясетесь? Не от страха, а от холода? В моих покоях тепло, дорогая. Вы согреетесь. И к тому же не стоит говорить тут о страданиях. Боюсь, вы даже не осознаете, насколько сильно ошибаетесь. Всегда можно сделать еще больнее, уж поверьте.

Она кивком указала на трость. «Вот уж я знаю толк в мучениях. Проверила на себе…»

— Простите, Мора, — сказала Дуа бесцветным голосом. — Я совсем не подумала, что могу вас обидеть. После потери сына превратилась в старую развалину.

И это было правдой: её длинные волосы блестели серебром, некогда широкие плечи обвисли от собственной тяжести. Лицо потемнело от ветра и морозов, нездоровую кожу исполосовали морщины. Даже зеленые глаза потускнели.

«Я бы её не узнала, если бы встретила».