Я вернусь (СИ)

Вообще идея добывать глину в трещине принадлежит, опять же, Терифу. В пещерах её слишком мало, а та, что есть — неоднородна. При обжиге в печи брикеты практически всегда взрывались. Поэтому я и решился найти нужную глину на вершине разлома. Сколько сомнений у меня тогда было — не счесть. Эта затея казалась рискованной. Никто раньше не поднимался на такую высоту. Да и наверху глины могло и не быть.

Однако все получилось.

Я натянул новые лямки, дал знак парням. Прошло несколько десятков ударов сердца, пока великан и Сиф развязали веревку нового блока и принялись её тянуть. Подъем вновь продолжился. Мое дыхание слабым эхом разносилось в чернильной тьме, пальцы сводило от напряжения.

Ничего-ничего… Крепче буду.

Чем сильнее боль жгла разгоряченные мышцы, тем легче мне думалось. Оно и неудивительно: столько раз уже взбирался, запомнил каждый камешек, каждую трещинку. С горечью осознал, что людям нужна новая масштабная цель. Такая, которая бы вновь заставила стремиться жить. Сто пятьдесят хакима — большой возраст. Мы уже давно переступили ту черту, отделявшую нас от простых смертных. Приходилось заставлять себя работать. И прежде всего — следить за временем. Я с ужасом понимаю, что чем старше становлюсь, тем сильнее путаюсь в анимамах и менсе.

Как же сейчас необходим бог…

Сменив четыре блока, я с упоением жду того момента, когда окажусь на месте. Боль в мышцах уже не чувствуется. Подул ледяной ветер. Онемели ноги, хотя надеты теплые кожаные сапоги с несколькими волосяными подкладками. Териф говорил, что здесь, на вершине, так холодно из-за огромной толщи льда, что закрывала расщелину от поверхности.

Наконец, забрезжил огонек последнего жар-камня. В этот раз подъем обошелся без происшествий. И хотелось надеяться, что после того, как добуду достаточно глины, смогу добраться до Дома.

Подтянувшись, я взобрался на небольшой каменный выступ. Полежал некоторое время на холодных камнях, отдыхая. Из губ вырывались клубы пара, я подышал на онемевшие пальцы, покрутил кистями. Когда стало немного лучше, я с помощью жар-камня дал сигнал парням.

Сняв ремни, вытащил кирку, нацепил варежки и, пригибаясь, полез в дыру. Каждый раз, ныряя во тьму, боюсь, что сейчас выпрыгнет червивый и начнет терзать меня. Однако пламя разогнало сумрак, и я успокоился. Никого. Странно, что твари, несмотря на интеллект, никогда не нападали на людей в расщелине. Казалось бы: нет ничего проще устроить засаду здесь.

Положив жар-камень у ног и взмахнув киркой, принялся выдирать из стены ледяные куски глины. Работалось тяжело: требовалось хорошенько бить, чтобы отколоть хотя бы кусочек отвердевшей земли. Все усугублялось тем, что не мог встать в полный рост — приходилось пригибаться. От такой позы уже в скором времени заныли спина и ноги.

А ведь глину потом еще надо будет разморозить, превратить в кашу… Дабы не думать о работе, переключился на мысли о странном сне. Этот сон повторялся в одно и то же время — в первый анимам каждого менсе. И обладал удивительной реальностью. Снилось, что я смотрю глазами Безымянного Короля. Вокруг меня простираются огромные лабиринты улиц Нижнего Города, изъеденные глубокими норами. В воздухе пахнет гарью и кровью. Я, облаченный в сияющий черный доспех, падаю на колени и плачу.

Мое сердце сжимается от боли, а тоска настолько глубока, что хочется выть. Вокруг царят смерть и разрушение. Каждый анимам гибнут сотни людей в битве с кихсо, червями Универса.

А мне надоело видеть эту боль. И потому решаюсь на крайний шаг: отдаю свою сущность, чтобы прекратить бессмысленное кровопролитие. Я кричу, раздирая глотку Словами Бога. И прежде чем погрузиться во тьму, вижу, как монстры вопят от боли и, обожженные моей душой, сгорают в очищающем пламени. Вижу, как норы исчезают на теле города. Универс проиграл. Больше он не будет терзать моих людей. А дальше — я проваливаюсь в черноту. Настолько древнюю, настолько глубокую и страшную, что даже мое божественное сознание не выдерживает…

Очередной кусок глины отвалился под ударом кирки. Да уж, странный сон. Похоже, в Мезармоуте действительно что-то случилось. Серьезное ли? Возможно. Не знаю. Я взывал к богу, что привел нас к Дому, но он молчит. Удивительно, но после того, как мне и группе стал сниться этот сон про Безымянного Короля, червивые вообще практически перестали нападать на нас.

Ладно, перерыв. Я бросил кирку и вышел из дыры, блаженно потягиваясь. Наконец-то удалось встать в полный рост. Хрустнув суставами шеи, плюхнулся на каменный выступ и свесил ноги. Надо думать о более насущных делах, а не о странном сне. Проблем и без того хватает. И самая главная из них — нежелание людей жить. Нужно поставить перед ними масштабную цель.

Какую?

Взор непроизвольно зацепился за глыбы льда над головой.

Кажется, я знаю…

Глава восьмая. Шифра