Я вернусь (СИ)

Пытаясь успокоиться, я огляделся. На фоне темно-желтых стен, поблескивающих в свете костра из-за солевых отложений, три печи кричаще выделялись размерами. Они казались каменными красными монстрами с раззявленными в безмолвном крике ртами. А две прямоугольные дыры, в которых сейчас едва тлели жар-камни, придавали сходство с глазами, что следили за каждым шагом группы. Не верилось, что именно мы построили эти печи.

Перевел взор на фундамент мастерской Терифа. Предстояло еще много работы: надо было проверить прочность кирпичей, изготовить строительный раствор… Потребуется несколько хакима, чтобы закончить дом. Не пропадут ли мои усилия напрасно? Перед мысленным взором пронеслись картины, как твари снова и снова врывались в Дом и уничтожали все, как они издевались над бессмертными. И, когда червивые уползали обратно во тьму, людям приходилось заново отстраиваться.

— Теш прав, — сказал Териф. Его голос в тишине казался невыносимо громким. — Люди устали, Гектор. Ты предлагаешь пойти на безумство. Зачем бросать все?

Я замотал головой:

— Мы ничего не бросаем! Пусть в Доме кто-нибудь останется и следит, чтобы червивые не напали. Нам нужна встряска, понимаете? Мы живем как дагены! Радуемся грязи и темноте! Только зарастаем жирком и не хотим думать о завтрашнем анимаме.

— Это так по-детски, — заметил Териф.

— Но ведь ты никогда не был ребенком! — воскликнул я. — Откуда знаешь, как ведет себя несмышленыш? Группа обязана поддерживать свой внутренний огонь. Иначе погибнем.

Я всматривался в лица и видел пустоту и непонимание. Люди даже веки поднимали с таким усилием, словно вручную тащили мешки с оледенелой глиной. Как достучаться до них? Как объяснить, что мною руководит не безумие, не инфантильность, а желание не стать безмозглым животным?

— Ты, Гектор, с каждым анимамом все больше напоминаешь Шифру, — сказал Теш, теребя бороду и не сводя с меня взгляд.

— Поясни.

— Теряешь связь с реальностью. Вечно мечтаешь вместо того, чтобы работать. Что-то придумываешь… Нет, я ценю, например, Терифа, так как его изобретения упростили нашу жизнь, однако сейчас группа ни в чем не нуждается. У нас есть кузня, у нас есть еда и вода…

— Но этого недостаточно! — перебил я, вскипая от ярости. — Как вы не видите того, что мы умираем! У Воруба и Эроды возникли проблемы с памятью! И все потому, что наши анимамы сливаются в один. Необходима встряска! Я, прожив столько, как и вы не хочу ничего делать. Зачем? Ведь можно погреться у костра, пожарить мясо и насладиться покоем… Но ведь это смерть для нашей души!

Я бросил взор на стену, испещренную заветами бога. Вот уже как сто хакима выбил слова в камне, чтобы червивые не смогли их стереть. Хотя в этом не было нужды: я помнил заветы наизусть. Тот анимам, когда встретил озаренного волшебным сиянием бога, до сих пор отчетливо помню, словно мы вчера разговаривали о будущем группы.

— Мне кажется, мы все скоро сойдем с ума, — едва слышно сказал Териф. — Эти сны… Нет слов, чтобы описать их. Порой кажется, что я схожу с ума! Воспоминания, кошмары, видения — они мешают ясно мыслить. — Он провел рукой по вьющимся волосам. — У Воруба и Эроды проблемы начались не от однообразных анимамов, а от снов! Как можно справиться с теми ужасами? В последнее время мне так тяжело думать…

Повисла тяжелая тишина.

Я поднял голову, не сводя взгляд со сталактитов. Такое ощущение, что стены дрожат под тяжестью каменного свода. Я пытаюсь контролировать себя и не обращать внимания на слова группы. Внешне должен оставаться спокойным, иначе посчитают слабаком…

— А если Господь нас проверяет? — спросил я.

Теш криво ухмыльнулся, посмотрел на Терифа. Одноглазый Кор поправил испачканную грязью повязку на лице и сказал:

— Ты не можешь знать наверняка.

— Могу! — воскликнул я. — Я, в конце концов, видел бога наяву. Я с ним общался! Может, сейчас как раз наступило время найти Мезармоут! Мы просто попытаемся.

Сутулая Хуфра бросила на меня взор, полный презрения. От неожиданности я сделал шаг назад, брови поползли вверх.

— Мы ничего никому не должны, — сказала она холодным голосом. Её глаза заблестели от слез. — Группа только и делает, что пытается! Пытается выбраться из того дерьма, в которое нас окунули, Гектор! Если ты умеешь общаться с богом, то вызови его, молю! Потому что так жить, как живем мы, нельзя! Зачем нам бессмертие, если оно не спасает от боли и страданий?

По толпе прокатился едва слышный говорок. Слова Хуфры вывели людей из спячки. Я тяжело вздохнул. Стены Дома ярко поблескивали в свете сотен вплавленных жар-камней. Можно было разглядеть каждую трещинку, каждый соляной нарост, каждый сталактит. Здесь не существовало понятия «тьмы». По крайней мере, в потестатемы бодрствования. Но стоит выйти из пещеры, как все иллюзии тут же пропадали. Там, за этими огромными пылающими валунами, блокирующими выходы из Дома, царила чернильная темнота.

— Борьба — наша основная цель, — хрипло сказал я. — Если позволим унынию взять верх — нам конец. Странно, что вы это не понимаете.