Я вернусь (СИ)

Зашив все глубокие раны, Шифра склонилась над ногой старика. Из икры торчал окровавленный осколок кости, неприятно белели обнажившиеся хрящи. Кожа вокруг раны посинела, можно было разглядеть черную паутину порванных вен. Эрода рассказывала, что в таких случаях необходимо вытащить кусочки кости и молиться, чтобы оставшиеся не попали в кровь.

Шифра хмыкнула. Легче отрубить конечность, чем мучиться. Но незнакомец слишком стар, скорее всего, умрет от болевого шока. Да и крови натечет…

Ладно, надо хотя бы попытаться спасти ногу…

* * *

Он по-прежнему лежал без сознания. Его тело буквально таяло на глазах: щеки ввалились, морщины стали глубже, болезнь иссушила тело, желтая кожа туго обтянула выступающие кости. Шифра сидела возле старика, обняв колени, и ждала. Уже пошел седьмой анимам, как она не была Дома. И все из-за того, что раненый постоянно требовал особого ухода. Однако вчера запасы еды подошли к концу и пришлось все-таки покинуть пещеру. Но когда она вернулась, то ничего не изменилось.

«Ему осталось недолго».

Если в ближайшее время старик не очнется, то он умрет от голода. Шифра не сводила взгляд с него, изредка касалась указательным и средним пальцами шеи, проверяя пульс. «Когда-то он был красивым», — подумала она. Смуглое лицо и роскошная грива седых волос, брови густые, смыкающиеся над переносицей. Но больше всего ей нравились его губы, от природы искривленные в вечной ухмылке. От незнакомца веяло мудростью. Шифра была практически уверена, что он никогда не держал оружие в руках — ладони слишком мягкие, как у девушки.

«Скоро мне надо возвращаться. Не могу сидеть здесь вечность. Эх, если бы со мной был кто-нибудь из группы… А может, дотащить раненого до Дома? Вдруг получится?»

— Ты богиня?

Она вздрогнула, посмотрела на старика. Тот, широко улыбаясь, пялился на нее. На его лице отражался немыслимый для смертного покой. Казалось, из глаз цвета листьев пробивался свет Огненного Шара.

— Ты богиня? — повторил старик. Голос был слабым, но отчетливым.

— Нет.

— Ты так похожа на Кулду. Словно сошла с горельефа… То же спокойное лицо, тот же грозный вид. Наверное, ты обманываешь меня, и я давно умер. Поверь, правда не испугает меня. Я в царстве Юзона?

Шифра нахмурилась, смутно что-то вспоминая.

— Ты еще жив, старик. Тебе очень повезло, что я наткнулась на тебя. Ты весь истекал кровью. — Она достала из мешка несколько уже остывших кусок мяса дагена. — И я человек.

Раненый протянул к ней костлявую руку, перевязанную бинтами. Шифра отстранилась.

— Ты должен поесть, — сказала она. — Не уверена, что твой желудок сможет переварить мясо, но другой пищи у меня нет.

— Где я? В Юменте? У Фабриция все-таки проснулась совесть, и он дотащил меня до лекаря?

Она пожала плечами.

— Фабриций нанес тебе эти раны? Он человек?

— А кем же ему быть? — удивленно спросил старик.

— Я… — Шифра запнулась. — Я не знаю, где он. Скорее всего, уже мертв. В здешних пещерах полным-полно червивых.

Настала очередь раненого хмуриться. Он попытался подняться, но тут же лег обратно.

— Голова кружится, — сказал старик, разглядывая свои забинтованные руки. — Долго я был без сознания?

— Три анимама.

Он вдруг посерьезнел, закрутил головой, лицо исказилось испугом.

— А книга? Где моя книга? Фабриций забрал мою книгу?

Шифра положила ладонь ему на грудь.

— Успокойся. Она лежит в твоем заплечном мешке.

— Хвала дагулам! — воскликнул старик. — Учитель бы никогда не простил мне, если бы я потерял священные слова. Ты даже представить не можешь, насколько это важная книга. Я потратил один хакима на то, чтобы переписать её. Сам учитель благословил меня после этого! Что бы ни случилось, она всегда должна быть рядом со мной…

Он тяжело вздохнул, сглотнул слюну, кадык дернулся. Шифра поправила одеяло под ним. Холодало…

— Ничего с твоей книгой не будет, старик.

— Меня зовут Сенеционом. А тебя?

— Шифрой.

— Как менсе?

Она кивнула.

— Странное имя, — сказал старик. — А далеко ли мы от Юменты?

— Я… я не знаю. Думала, ты мне скажешь.

Ехидно ухмыльнувшись, он огляделся.

— Ты тоже отправилась за истиной, Шифра? После смерти моего учителя многие стали отшельниками и ушли в пещеры… Какие же дураки! Их головы так же пусты, как плоды рогерса.

— Подожди, — сказала Шифра, — ты же говорил, что твой учитель не простит тебе потерю книги. Значит, он жив?

— Нет, женщина. Если бы. Мой учитель скончался хакима назад от голода. Но я верю, что его дух по-прежнему следит за своими учениками. Тебе, наверное, не понять. Только мужчины способны на мудрость.

Шифра хмыкнула, легко ударила ладонью по сломанной ноге. Сенецион скривился от боли.

— Мудрость одна, старик, — заметила она. — Если ты слаб, то не выживешь в пещерах. Твой учитель должен был объяснить это, если сам добровольно стал отшельником. В ближайшее время ты обязан поправиться. Скоро мы отправимся Домой.

Брови старика поползли вверх.

— Домой?