Я вернусь (СИ)

Я открываю рот, мычу, как раненный даген. Язык не слушается. Протягиваю руку к ней, чтобы коснуться тонкого линумного платья до колен, но Антиклея отходит от меня. Вернись!..

…Наваждение исчезло так же быстро, как и появилось. Непонимающе посмотрел на камешек, лежащий на раскрытой ладони. Швырнул его изо всех сил в озеро. Озноб продрал хребет, скулы затвердели. Оглянулся. Где мои люди? Почему сижу один в кормовом гроте? Принялся искать вокруг себя копье, но не нашел. Ладно, задушу дагена собственными руками.

«Теш! Бегом ко мне! Один не потащу тушу до Дома!»

Не сразу понял, что это всего лишь мысль. Язык отчего-то не послушался. Осмотрел себя. Боги! Да я же похож на старика! Не руки, а лапки алахама; на исхудавшей груди выступают ребра…

…Антиклея ладонью проводит по моей щеке, склоняется и целует в лоб.

— Ты меня ищешь? — спрашивает она.

Я мотаю головой (на самом деле киваю). Не знаю.

— Я скучаю по тебе. Здесь холодно.

Впитываю в себя её запахи. Смесь цветущего рогерса с кровью.

— Ты все время молчишь. Почему?

Я пожимаю плечами.

— Твой горшочек с едой пуст. Хочешь есть?

В желудке урчит…

…Опять морок! Почувствовал, как закипает злость. Борясь с головокружением, я поднялся. Стоять было тяжело, колени дрожали. До чего себя довел! Уже даже сделать двух шагов не могу. Того гляди сейчас рухну на камни и поломаюсь.

Пот выедал глаза, от частого дыхания болела грудь.

… Из черной глади озера показалась голова твари…

…Никого там нет!

Медленно, на пределе сил, я повернулся спиной к воде. Затем, помедлив, шагнул вперед. Безумно захотелось закричать, позвать на помощь, но сдержался. Я заставил себя раствориться в ощущениях окружающей обстановки, в простейших движениях: поднять ногу, перенести её чуть вперед, затем поднять другую ногу…

… Напротив меня возвышается кудбирион. Его медный панцирный доспех красиво поблескивает в свете жар-камня.

— Куда направился, солдат?

Незнакомец снимает шлем, пристегивает к поясу. Складывается ощущение, что ему на меня наплевать.

— СТОЯТЬ! — кричит он.

Инстинктивно подчиняюсь. Приказы не оспариваются.

— Назови свою кудбу! Я тебя не помню, палангай.

Внутри холодеет, словно проглотил глыбу льда (не проглотил), губы деревенеют. Ни слова не могу выдавить из себя.

— За неповиновение тебя ждет наказание.

Его лицо как будто высечено из камня, глаза смотрят холодно и оценивающе. Кудбирион двигается с той уверенностью, какую дает панцирный доспех…

…Я зажмурился, прогоняя наваждение. Треклятая боль в висках усиливалась. К тому же нестерпимо захотелось пить.

«Так чего проще? — прошептал внутренний голос. — Вернись к озеру».

Нет.

Не могу.

Сколько раз видения пытались надуть меня? Но в этот раз победителем выйду я. Необходимо покинуть грот.

… Глядя ей в глаза, я вижу печаль.

Глядя ей в глаза, я не верю, что она — всего лишь иллюзия.

— Обними меня, Сципион!

Антиклея протягивает руки…

…Моя кривая ухмылка превратилась в гримасу. Каждый шаг давался с огромным трудом. Мне хотелось плакать, мне хотелось рыдать, кричать, сердце разрывалось от неподъемной тоски. Боль в ногах отдавалась в пояснице.

Ну же!

… Теш не смотрит в глаза. То ли боится, то ли стесняется. Он видит во мне не друга, но вожака. Славно-славно. Из него получится хороший воин, если будет вести себя прилежно.

— Гектор, пойдем скорее из грота! Сегодня мы никого не поймаем.

Молчу, а он смеется.

— Быстрее, пожалуйста!