Я вернусь (СИ)

Нахмурившись, Гектор обхватил руками треугольное тельце существа и позволил длинному и тонкому щупальцу впиться в грудь.

«Он же сошел с ума!»

Но Шифра не могла сдвинуться с места, наблюдая за тем, как паразит извивался, лихорадочно перебирая миниатюрными лапками-крючьями. В свете жар-камней он отливал густым серебром. Чудовище, выбравшееся из чрева хозяина, отличалось от виденных ранее большими размерами.

Повинуясь порыву, Шифра подбежала к Гектору, попыталась оторвать щупальце от груди, но бывший вожак влепил ей пощечину. Ноги подогнулись, и она упала. Правую сторону лица обожгло от боли.

— Что ты делаешь, идиот?

Она сквозь поволоку слез видела, с какой нежностью Гектор позволил паразиту впиться в плоть, как закатились от блаженства его глаза, как вырвался сдавленный стон. В одно мгновение лапки-крючья облепили грудь, из многочисленных ранок выступила кровь.

У Шифры из глотки вырвался всхлип, но бывший вожак не повел и пальцем и продолжал прижимать к себе чудовище. От него несло едкой вонью.

«Уходи, уходи Домой, идиотка, — шептал внутренний голос. — Теперь только ты сохранила разум».

А какой в этом смысл? Зачем бросать последнего человека, которого… она любила и уважала.

Её вырвало — больно, чистой желчью. Скорчившись на холодных камнях, она зашлась судорогами. Мир в одно мгновение стал серым и размытым. Над ней что-то хрустнуло, стоны продолжились. Она же не могла поверить в безумие Гектора. Кажется, что-то говорила, просила, умоляла, но её никто не слушал. И вскоре поняла, что лучше всего молчать и ждать.

Из открытых ран пещеры лился холодный свет жар-камней, преображая предметы, трупы и песок в нечто важное. Шифра не могла объяснить, полностью растворившись в собственных чувствах.

Только сейчас заметила пляшущие в воздухе пылинки.

…Затем чья-то рука почти с нежностью погладила по щеке. Она вздрогнула, подняла голову. Широко улыбаясь, Гектор опустился на колено перед ней. Ровные белые зубы ярко поблескивали, в странных слюдяных глазах отражалось серебряное пламя. Шифра на миг увидела своего прежнего друга. Человека, который всегда её понимал и защищал.

Но затем взгляд скользнул на его грудь, и страх кольнул сердце.

— Ты хочешь оставить его? — спросила она.

Осмысленный кивок.

— Но зачем?

Гектор пожал плечами.

— Ты специально привел меня сюда?

Он нахмурился, взгляд остекленел. Затем вновь пожал плечами.

— Ладно, — решила Шифра. — Пусть будет так. Лишь бы ты чувствовал себя хорошо. Теперь мы можем пойти домой?

Кивок.

Паразит на его груди вздрогнул, из многочисленных отверстий на треугольном тельце выступили белесые капли, похожие на пот.

— Отвратительно. Только не вздумай мне подсадить эту тварь.

Его улыбка была великолепной — открытой, доброй, обезоруживающей. Словно у ребенка. У ребенка, о котором Шифра всегда мечтала. Она подумала, что, возможно, Гектор и лишился рассудка, но ведь так даже лучше. Она могла заботиться о нем, кормить с ложечки и поить.

Засыпать с ним…

Её взгляд упал на паразита.

* * *

Кусок мяса в её руке казался чем-то ненастоящим, иллюзорным. Если долго вглядываться в него, то можно увидеть, как он наполняется прозрачностью, постепенно тает. Однако любой вздох, любое движение прогоняет морок. И мясо становится просто мясом. Склизким и холодным. Настоящим.

Хмыкнув, Шифра перевела взгляд на металлический нож. Лезвие до рези в глазах поблескивало в слабом свете пламени, рукоять приятно холодила ладонь. Сколько скрытых смыслов пряталось в обыкновенном оружии? Много, очень много. В последнее время Шифра все чаще понимала сложность окружающего мира. Особенно после возвращения Домой.

Вот взять, к примеру, собственную руку. Что побуждает пальцы сгибаться и разгибаться? А почему на ладони столь сложные и запутанные линии? Почему ногти растут на верхних фалангах? И почему они такие твердые? Шифра не могла этого объяснить, и тогда страх поглощал её всю без остатка. От треклятых вопросов взрывалась голова, было тяжело думать. То существо, что поселилось в её голове, требовало ответов и приходилось их придумывать самой.

И с каждым мгновением сходить с ума.

Почему в человеке есть кости, а в теле дагенов — нет? Потому что человек нуждается в твердости. Ему необходимо ходить. А даген копошится в земле, он неустойчивый по своей природе.

Или другой пример.

Чем смерть отличается от бессмертия? Ответ прост: бессмертие наполнено неисчислимыми болезненными моментами, тогда как смерть состоит исключительно из желанной пустоты. Сложные вопросы — сложные ответы.

Мир рушился на глазах, становился зыбким и ирреальным.

«Сегодня я проткну себе сердце. Опять схожу с ума».

Шифра посмотрела в сторону Гектора. Он сидел у разрушенного домика, подперев голову кулаками, и о чем-то думал. Сумрак скрадывал черты лица, отчего зарождался неуютный страх.

«Хотя бы рядом со мной, в Доме, а не в кормовом гроте».