Я вернусь (СИ)

«Кто? Кто поможет?»

— Мне пора.

«Стой. Подожди! Ты не можешь так просто уйти!»

Её голова взрывается алым фонтаном и я…

И я закричал. В висках бешено стучала кровь, путала мысли. От боли я упал на камни, сжимая голову руками.

НАЧАЛОСЬ.

… Мужчина в черных доспехах смеется. Его ровные белые зубы кажутся зубами хищного зверя.

— Ты устал, солдат? Поднимайся!

Не могу. Меня скручивает судорогой, из горла вырывается хриплый нечеловеческий хрип.

— Палангай! Я приказываю тебе встать в строй!

Я выкашливаю сгустки крови. Дрожащими руками вытираю рот.

— Ты не жилец, солдат. Так подохни же как животное!

Кажется, я теряю сознание…

ТЕБЕ БОЛЬНО?

Я словно выныривал из глубины озера и все никак не мог вынырнуть. Хотел закричать, однако тело больше не слушалось меня. В ноздри ударил запах давно немытого тела, тяжелый и тошнотворный.

Я ОСВОБОЖУ ОТ ВСЕГО. ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ ДОМОЙ.

… Обезглавленное тело Антиклеи трясется перед жар-камнем. Я протягиваю руку, чтобы коснуться её плеча…

НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ.

Перед глазами плясали темные точки. Не удавалось ни на чем сосредоточиться. Грудь обжигало от невыносимой боли, а в голове билась лишь одна мысль: зачем я покинул Дом?

… Фигура в плаще сидит надо мной и перебирает длинными худыми пальцами по струнам непонятного музыкального инструмента. Этот инструмент напоминает костяной цилиндр, из нижней части которого торчат восемь труб.

«Помоги мне!» — мысленно кричу я.

Фигура не реагирует. Замечаю, что у нее семь пальцев.

«Пожалуйста!»

Она прижимает к себе инструмент. Её лицо скрывается во тьме капюшона…

Воздух был холоднее льда. Приходилось задерживать дыхание, чтобы как можно дольше не причинять себе боль.

Мысли колыхались в голове, как драные тряпицы на ветру.

ТЫ ОЧИСТИШЬСЯ. НИКТО ТЕБЯ НЕ ОСТАНОВИТ.

Зачем я позволил Ключу добраться до сердца?

НАЧАЛОСЬ!

… Шифра греет руки у жар-камня. Я не могу оторвать глаз от её сочных губ, чуть припухших.

— Ты очень красивая.

— Спасибо, — смущенно отвечает она.

Меня всегда поражает её характер. Иногда Шифра ведет себя грубо, дерзит, но порой вмиг преображается. Становится такой нежной. Такой необычной, словно явилась из другого, лучшего мира.

— Ты меня обучишь новому приему? — спрашивает она.

— Я больше и не знаю приемов. Тебе уже не составляет труда надавать мне по заднице. Как бы так не получилось, что ты не взяла власть в группе.

Она растерянно смеется…

Я дернулся, взглядом отыскал Шифру. Она лежала уже без сознания. Из глаз и рта обильно текла кровь. Умерла?

Не могу пошевелить ни одним мускулом, тело стало как чужое. С трудом удавалось сосредоточиться.

Больше не будет преград.

… Фигура в плаще перебирает струны. Мелодия получается невыносимо грустной. Она будто проникает под кожу, в самую глубь души. Я растворяюсь в музыке, даже боль притупляется.

— Как красиво, — говорит Шифра.