Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу

В книге «Профессия: режиссер» Эфрос писал: «Иногда люди не понимают природу театра. Они сердятся, когда театр самостоятельно мыслит, имея дело с классическим произведением. Впрочем, по виду они спорят, конечно, не с самой идеей самостоятельности, а с тем, что в том или ином спектакле, по их мнению, классика искажена. Но при этом люди невольно выдвигают свое понимание, которое нередко бывает просто традиционным, привычным. Такая привычность легче прячется за словами, чем когда ей приходится предстать на сцене. Пишущим статьи об искусстве кажется иногда, что они знают истину, а театр ее не знает. Конечно, бывает и так, но плохо, когда при осуждении того или иного спектакля как бы незаметно просачивается мысль, что театр должен сделать только то, что уже известно критикам. Их собственные убеждения бывают им дороже, чем искренняя попытка понять и почувствовать чужое творчество».

Театр сатиры

Андрей Миронов пытался перетащить меня и Шуру в Театр сатиры: «Давайте вместе работать, Плучек вас очень любит». Я, может быть, более мягкий человек, чем Шурка, но на серьезные поступки решался первым. Первым и перешел в 1968 году к Плучеку. И Ширвиндт недолго маялся — последовал за мной. В «Сатире» нас приняли великолепно, прижились мы быстро.

Начинал со спектакля «Банкет». Я в нем играл главную роль — директора дворца бракосочетаний Елисеева, в учреждении которого ничего не делали, а только банкетировали. Но поскольку спектакль вышел в годовщину советской власти, кто-то усмотрел в нем намек на этот юбилей. Поэтому он прошел всего несколько раз, потом его сняли, хотя это была очень интересная постановка, там играли блестящие артисты: Анатолий Папанов, Георгий Менглет, Спартак Мишулин. Ну а постановщиком был наш общий друг, в то время режиссер нашего театра молодой Марк Захаров. Ах, какая была атмосфера, когда мы репетировали!

Вот список только заметных и интересных моих ролей в театре:

Велосипедкин («Баня» В. Маяковского, 1970);

Медведь («Обыкновенное чудо» Е. Шварца, 1971);

Бобчинский («Ревизор» Н. Гоголя, 1972);

Дирижер жэковского хора («Маленькие комедии большого дома» А. Арканова и Г. Горина, 1973);

Красная кепка («Ремонт» М. Рощина, 1975);

Скалозуб («Горе от ума» А. Грибоедова, 1976);

Тартюф (в одноименной пьесе Ж.Б. Мольера, 1977);

Иванов («Феномены» Гр. Горина. 1979);

Браун («Трехгрошовая опера» Б. Брехта, 1980);

Телятев («Бешеные деньги» А. Островского, 1981);

Семенов («Мы, нижеподписавшиеся…» А. Гельмана, 1982);

Виктор Викторович («Самоубийца» Н. Эрдмана, 1982);

Епиходов («Вишневый сад» А. Чехова, 1983);

Николай Буркини («Прощай, конферансье!» Гр. Горина, 1984);

Роберт Макнамара («Бремя решения» Ф. Бурлацкого, 1985);

Ответственный член Особой комиссии («Рыжая кобыла с колокольчиком» И. Друцэ, 1986);

Цукерман («Поле битвы после победы принадлежит мародерам» Э.С. Радзинского, 1995);

Счастливцев («Счастливцев — Несчастливцев» Гр. Горина, 1997);

Американец («Привет от Цюрупы!», 1999);

Мартын Нароков («Таланты и поклонники» А. Островского, 2002);

Михаил Державин в спектакле «Обыкновенное чудо» (1971) в роли Медведя

С Татьяной Васильевой в спектакле «Обыкновенное чудо» (1971)

Генерал Пуркрабек («Швейк, или Гимн идиотизму» по Я. Гашеку, 2004);

Маштю («Орнифль» Ж. Ануя, 2001);

в спектакле «Андрюша» (спектакль-обозрение, посвященное Андрею Миронову, 2001);

в спектакле «Нам все еще смешно» (ревю, посвященное 80-летнему юбилею театра, 2004).

Пьесу «Счастливцев — Несчастливцев» мы вместе с Григорием Гориным и Александром Ширвиндтом придумывали года полтора. Горин сидел с нами, а мы ему рассказывали, что бы нам хотелось сделать. Так это все и рождалось. Пьеса о двух актерах с подзаголовком «Театральные безумства».

В спектакле «Последний парад» (1968)